Уже в начале 1934 г. план опытных работ претерпел некоторые изменения. ВВС имели свои взгляды на характеристики нового бомбардировщика. Начальник ВВС РККА командарм Я.И. Алкснис доказывал, что предложенная Туполевым скорость недостаточна. По его мнению следовало требовать 340-350 км/ч на высоте 4000-5000 м. Мотивировалось это следующим образом: скорость истребителей наиболее вероятного тогда противника (Японии) находилась на уровне 310-320 км/ч. Следовательно, если бомбардировщик будет лететь быстрее, то он сможет действовать «совершенно безнаказанно».

14 февраля 1934 г. Алкснис писал в докладной записке наркому по военным и морским делам К.Е. Ворошилову: «Самолет этого типа... имеет настолько важное значение, что считаю целесообразным рассмотреть вопрос о его конструировании и постройке отдельно, не дожидаясь утверждения общего плана опытных работ».

Так и сделали. Уже 17 февраля вышло постановление Совета труда и обороны (СТО), озаглавленное «О постройке скоростного бомбардировщика». Постановление стало компромиссом между позициями Алксниса и Туполева. Скорость определили как 320-330 км/ч на высоте 4000 м, а нормальную дальность — 700 км (Алкснис просил 1000 км). По всем остальным позициям предложения Туполева, проект задания ВВС и постановление сходились.

Практический потолок задавался равным 7000-8000 м. Экипаж должен был состоять из трех человек, вооружение — из четырех «легких пулеметов» (калибра 7,62 мм). Бомбовая нагрузка в 500 кг складывалась из одной 500-кг бомбы или двух по 250 кг или пяти по 100 кг.

В ЦКБ работу над скоростным бомбардировщиком начали несколько позже, чем в ЦАГИ. Это объяснялось отчасти тем, что официально проектирование вели по постановлению СТО от 14 июля 1934 г. Возможно, что самолетом смешанной конструкции, потенциально более простым в изготовлении и дешевым, решили подстраховаться на случай неудачи с туполевским скоростным бомбардировщиком АНТ-40 (он же СБ), постройка опытного образца которого тогда существенно отставала от заданных сроков. Постановление требовало представить самолет, названный ББ-2, на государственные испытания к 1 ноября 1935 г., почти на год позже машины, создававшейся Туполевым.

Параллельно готовились тактико-технические требования к ББ-2. Их несколько раз перерабатывали и изменяли. Окончательный вариант требований рассмотрели на совещании в НИИ ВВС 10 июня 1934 г., и 29 августа их утвердил начальник ВВС РККА Я.И. Алкснис. Они были несколько «мягче» предъявленных к бомбардировщику ЦАГИ.

По некоторым источникам, первоначальную проработку проекта ББ-2 вел Н.Н. Поликарпов, являвшийся тогда сотрудником ЦКБ, а позднее им занимался А.А. Сеньков. Возможно, что при этом использовали элементы проекта двухмоторного бомбардировщика ЛБ-2, разрабатывавшегося в ЦКБ потихоньку еще с 1933 г. Этот самолет должен был оснащаться двигателями М-34РН. Максимальная скорость его определялась в 300 км/ч на высоте 5000 м, практический потолок — 7500 м, дальность полета 800-1500 км. Вооружение: два пулемета и 800 кг бомб. ЛБ-2 не дошел даже до стадии полноразмерного макета, но это был первый двухмоторный бомбардировщик, создававшийся в ЦКБ, и работа над ним, безусловно, дала конструкторам ценный опыт.

В то время как в документах Управления ВВС (УВВС) новая машина именовалась ББ-2, в ГУАП иногда пользовались обозначением СБ-39 («скоростной бомбардировщик завода № 39»), а сами конструкторы назвали ее ЦКБ-26.

До сих пор остается неясным, какие двигатели первоначально хотели использовать на ББ-2. Задание предусматривало три варианта: советские моторы М-34РН, американские Райт R-1820F-3 «Циклон» (которые у нас собирались выпускать как М-25) и французские Испано-Сюиза 12Y (по которым шли переговоры о лицензии). Вероятнее всего, в качестве основного претендента рассматривался «Циклон». Но возможно, что Ильюшин с самого начала проектирования предусмотрел применение на бомбардировщике других французских моторов, Гном-Рон 14К.

История появления этих двигателей в Советском Союзе началась с записки начальника ВВС РККА Я.И. Алксниса комиссару НИИ ВВС Зильберту, датированной 12 августа 1933 г. В ней он предложил советской делегации, направлявшейся во Францию для переговоров с фирмой «Испано-Сюиза», «попутно» ознакомиться с «двухрядной звездой Гнома и Рона». Алкснис предполагал, что конструктивное сходство (на самом деле практически отсутствовавшее) позволит сравнительно легко освоить новый двигатель на заводе №29, строившем до того по лицензии той же фирмы М-22 (Гном-Рон 9А «Юпитер»). Начальник ВВС предложил купить два-три образца для испытаний и 20-30 моторов для опытных самолетов.

В сентябре 1933 г. во Францию отправилась советская авиационная делегация. Руководителем ее являлся В.Я. Климов, ВВС представлял М.А. Левин. В состав группы вошел и Ильюшин. Большая программа создания мощных отечественных авиамоторов в конце 20-х — начале 30-х годов дала лишь один практический результат — внедрение в серию двигателя М-34 (впоследствии переименованного в АМ-34) конструкции А.А. Микулина. Однако к моменту развертывания массового производства он уже уступал передовым моторам Запада по удельной массе и экономичности. Отставание по моторостроению отрицательно влияло на создание новых типов самолетов, в первую очередь, военных. Было решено приобрести лицензии за рубежом. С этой целью и отправилась делегация во Францию. Основной задачей ей ставили получение лицензии на мотор Испано-Сюиза 12Y.

Авиаконструктор С.В. Ильюшин	Мотор Гном-Рон 14Kdrs