Техник убирает стремянку. Дальше мы держим с ним связь по шнурку самолетного переговорного устройства (СПУ), подсоединенному к разъему под носом фюзеляжа. Контроль со стороны обязателен, ведь если что-то и происходит, то почти всегда при запуске, когда опробуется двигатель, а в системы подается питание и давление (даже обычная лампочка перегорает чаще всего как раз при включении). Давление воздуха, азота, и в гидросистеме - в норме, связь работает, АРК и РСБН тоже. В "память" ПрНК-23 введена программа маршрута с шестью поворотными пунктами (в полете на боевое применение они могли бы служить и целями) и координаты четырех аэродромов посадки — своего и трех запасных, Талды-Кургана, Семипалатинска и Уч-Арала, куда система автоматически выведет из любой точки полета по кратчайшему пути.

Запросив РП (руководителя полетов), получаю разрешение на запуск двигателя. Перед запуском включаю регистратор САРПП-12Г, фиксирующий параметры полета и работы двигателя. Жму на кнопку запуска, топливные насосы расходного бака включены, левая рука на РУДе, выведенном на "малый газ". Защелкали реле, завыл турбостартер, пошел цикл запуска, регулируемый автоматикой, и мне нужно только следить за ростом оборотов и температуры. Гул нарастает, пошло зажигание в камере сгорания и снизу из створок выхлопа на мгновение выхлестывает огненный язык. На 50-й секунде обороты выходят на 40%, однако указатель топливомера на это даже не реагирует - на малом земном газу расход топлива составляет всего 25 л/мин. Когда обороты достигают 75% и на режим выходят генераторы бортовой электросистемы, даю команду отсоединить АПА и отогнать его в сторону. Обороты вновь уменьшаю до "МГ", после окончательной проверки самолетных систем опробую поворот крыла, выпуск закрылков, и отклонения носков крыла при стреловидности 16 °, выпуск и уборку тормозных щитков. Ручкой и педалями проверяю ход руля влево-вправо и половин стабилизатора - синхронно и по крену. Зажигаю и гашу АНО, техник следит за ними, сообщая о нормальной работе.

Мы проверяем работу указателя угла атаки - он по команде двигает флажок ДУА на левом борту, а в кабине на козырьке фонаря в такт ему ходит стрелка указателя УУА-1А по шкале с "безопасным" желто-черным сектором и "опасным" красно-черным. МиГ-27 не любит штопора, его выполнение как фигуры пилотажа вообще запрещено. УУА-1А позволяет контролировать полетные углы, предупреждая о выходе на предельно допустимые 18° при взлетно-посадочной конфигурации и 24° для полетной с крылом 45° и 72°. От раскачивания перед сваливанием предохраняет включение САУ, но прямо перед глазами находится и еще один сигнализатор предельно допустимых углов атаки СУА-1 - "цветомузыка" с разноцветными лампами светосигнализаторов, ярко вспыхивающих при нажатии на проверочную кнопку. Чуть ниже уровня глаз, слева от головки оптического прицела, краснеет и "волчий глаз" лампы-кнопки КСЦ-1 системы централизованной сигнализации опасных режимов, оповещающей о любом отказе на борту, дублируя табло неисправностей самолетных систем. Сейчас в кабине не горит ни одна красная лампа или транспарант - все в порядке.

Включаю вентиляцию, надеваю кислородную маску и, почувствовав бодрящую холодную струю кислорода, запрашиваю у РП разрешения выруливать. Зажав тормоза, командую технику убрать колодки из-под колес. Он отключает фишку СПУ, отбрасывает подальше в сторону его "шнурок", чтобы он не попал под сопло, оттаскивает колодки и показывает руками - "свободен!". Плавно увеличиваю обороты до 60% и, подняв вверх левую руку, запрашиваю у него "добро" вырулить вперед. Он дает отмашку и, напоследок, как принято, хлопает рукой по консоли трогающегося самолета. Чтобы вывернуть на рулежную дорожку, нужно круто развернуться вправо, для чего нажимаю кнопку МРК, и гидравлика помогает повернуть носовые колеса до упора на 30°.