Воодушевленные таким успехом, мы ехали на летные испытания первых десяти ракет Р-1 отечественного производства как на праздник. Королев ходил по вагонам спецпоезда, интересуясь настроением своих сотрудников и смежников, шутил. Было чему радоваться. Отдел встал на ноги. Статические испытания на прочность конструкции свидетельствовали о том, что задание правительства о воспроизводстве Фау-2 им выполнено. В портфеле лежал проект ракеты Р-3, а в цехах завода дорабатывали пять экспериментальных экземпляров ракеты Р-2 (Р-2Э).

Поезд остановился в конце железнодорожной ветки полигона за Волгой рядом со спецпоездом ГАУ, обитатели которого считали нашу радость преждевременной. Их не устраивало снижение эффективности поражения цели ракетой Р-2 вследствие отделения ГЧ от корпуса. Потому подготовку к пуску первой ракеты совет ГК вел не спеша.

С рассвета до темна Королев в кожаном пальто и широкой шляпе находился на стартовой позиции, расположенной в 30 км от поезда. Свою власть технического руководителя испытаний, распространявшуюся и на военный персонал полигона, демонстрировал твердо и решительно. На каждом шагу внушал всем, что в ракетной технике нет мелочей, нет места для риска.

Когда капитан П.Е. Киселев, проверявший работоспособность аппаратуры в приборном отсеке, находясь на маленькой площадке ( люльке), подвешенной с помощью легкой цепочки, неодобрительно отозвался о прочности корпуса ракеты, последовала команда немедленно мне прибыть на старт самолетом с логарифмической линейкой. Всю дорогу я гадал, не взирая на сильную болтанку, зачем ему понадобилась с такой срочностью эта линейка? Приземлился У-2 у самой ракеты.

"Посмотри, что он там увидел!" - обратился ко мне Королев. С линейкой в руке пополз я со страхом к концу изрядно качавшейся лестницы пожарной машины (поскольку опирать ее на ракету не разрешалось), проникаясь глубоким сочувствием к Киселеву. Ведь ему приходилось в таких условиях тащить люльку и устанавливать ее на ракете. Он показал солидную вмятину на лонжероне корпуса. Видимо, при погрузке машины на лафет солдаты не опустили ее, а бросили.

Королев приказал снять машину с пускового стола и отправить на завод для ремонта. Несмотря на все старания, из оставшихся девяти ракет лишь одна долетела до цели. Остальные вышли из строя из-за дефектов технологического характера. Культура производства в MB явно была не на той высоте, что в МАПе.

Установка ракеты Р-1 на пусковой стол

Анализ причин каждой аварии на Госкомиссии протекал в напряженной обстановке. Представители ГАУ резко нападали на главных конструкторов и часто не по существу. Королев прикрывал их лозунгом: "Идет процесс познания". Конфронтация достигла пика после трагического события.

На стандартное предупреждение начальника стартовой команды майора Я.И. Трегуба об осторожном перемещении люльки от одной панели приборного отсека к другой Киселев лихо ответил, что она прочная. И, взявшись за ее поручни, подпрыгнул. К ужасу всех, люлька свалилась, и капитан скончался от полученных травм. На полигоне появились следователи военной прокуратуры. ГАУ, разумеется, возложило всю вину на главного конструктора ракеты. Тот оправдывался тем, что конструкция этой люльки заимствована у немцев без изменения и обладает большими запасами прочности. А офицер, к великому сожалению, нарушил инструкцию по ее эксплуатации - неверно закрепил цепочку.

Госкомиссия сочла ссылку на немцев при пусках ракеты отечественного производства несостоятельной и потребовала представить официальную документацию по прочности люльки. А ее не было. Наши конструкторы полагали, что она входит в комплекс наземного обслуживания ракеты Бармина, а он, наоборот. Королев дал мне ночь на создание нужного отчета, а Мишину сутки на проведение показательных испытаний на прочность этой люльки.

Их результат удовлетворил следователей, но не ГАУ. Полковник А.Г. Мрыкин потребовал убрать люльку вообще, зная, что иных способов доступа к приборному отсеку Р-1 не имелось. И, в частности, с Р-2, которая была на три метра длиннее Р-1. Королев вынужден был пообещать Госкомиссии, что поместит приборный отсек Р-2 внизу - за двигателем, невзирая на собственную уверенность в том, что немцы не дураки и установили его вверху вовсе не для усложнения условий эксплуатации своей машины.

На итоговом заседании Госкомиссии Мрыкин поставил законный вопрос: почему, собственно говоря, после контрольных испытаний системы Р-1 на заводе, а затем на технической позиции выявляется порядочно дефектов после постановки машины на стартовый стол? Сослаться на недостаточную квалификацию своих подчиненных зам. начальника отдела испытаний Л.А. Воскресенский и начальник отдела электрооборудования НИИ-88 Б.Е. Черток не могли. Последующие оргвыводы были бы непредсказуемыми.

И тогда Воскресенский заявил, что причина кроется в том, что на заводе и на техничке указанные испытания проводятся на машине, расположенной в горизонтальном положении, а на стартовом столе - в вертикальном. Его поддержали и Черток, и Пилюгин. Сработал закон Менкера, гласивший, что "Сложные проблемы всегда имеют простые, легкие для понимания неправильные решения". И артиллеристы поверили такому абсурдному объяснению, ибо еще не знали, что уровень нагружения силой тяжести элементов систем ракеты на пусковом столе был минимальным. В полете же они подвергались воздействию инерционных сил в пять раз большей величины. Потому согласились с решением Госкомиссии о срочном сооружении на заводе НИИ-88 высотного корпуса для имитации стартовой позиции как Р-1, так и проектируемых ракет Р-2 и Р-3.

Плачевные результаты указанных испытаний и сведения о том, что, несмотря на все мероприятия, максимальные отклонения точек падения ОГЧ машины Р-2 будут такими же, как у Р-1, дали повод Яковлеву снова поднять вопрос о целесообразности тратить средства и силы на БРДД. Договорились предоставить его решение потенциальному противнику. И спецкомитет Маленкова поручил Королеву от промышленности и Г.А. Тюлину от армии подготовить в двухнедельный срок справку о его мнении.

Задача выглядела как сложной, так и ответственной, и Королев отверг предложение Мишина образовать для ее рассмотрения бригаду из представителей различных служб НИИ-88, ЦАГИ, НИИ-4 МВС, а также ГАУ.

"Времени очень мало! Чем больше мы привлечем людей, тем меньше будет толку. Они потеряют его на споры. Мы с Тюлиным договорились доверить эту задачу от нас Гладкому, а от них - Яцунскому И.М.".