Алексей не мог понять, на чем держится в воздухе его многострадальный Ил-2: все, что попадало в поле зрения, было разбито в клочья. Каким-то чудом Алексей посадил уже плохо слушающийся рулей самолет и даже зарулил на стоянку. Все, кто был в это время на аэродроме, подбежали к самолету и молча смотрели на то, что от него осталось.

Было совершенно непонятно, на чем же он держался в воздухе.

Алексей сидел в кабине и «отходил» от того стресса, в котором находился в полете. Затем медленно вылез из кабины, спустился на землю и стал возле самолета, опершись на то, что осталось от крыла. Чувствуя, что пот стекает из-под шлемофона на лицо, он снял его. Стоящий рядом техник посмотрел на него и так изменился в лице, что Алексею показалось, что он обнаружил на его голове зияющую рану. Но ранен он, как ни странно, не был: броня «Ила» защитила его. Техника поразило иное: мокрые всклокоченные волосы были словно напудрены.

Молодой 22-х летний человек в одночасье стал седым.

Ну, а дальше началось то, на что намекает заголовок очерка. Приобретя уже достаточный боевой опыт и уверенность в своих силах, Алексей довольно быстро набрал такое количество боевых вылетов, которого было достаточно для присвоения ему звания Героя Советского Союза.

Представление послали, но оно вернулось. Звание не присвоили без объяснения причин. Самому Алексею все, конечно же, было ясно. Но эта вопиющая несправедливость никак не повлияла на его поведение. Он не ожесточился, не упал духом, а напротив, продолжал с удвоенным рвением выполнять боевые задания. И не просто выполнять поставленные задачи, он буквально рвался в бой. И в этом ему никто не препятствовал.

Очень скоро количество вылетов перевалило за сотню, и командование полка направило по инстанции повторное представление на Героя. В этот раз его не вернули, но представитель особого отдела сообщил командиру полка, что его уполномочили предупредить командование, чтобы впредь на Прохорова представления на звание Героя не направлять, ибо они удовлетворены не будут.

Алексею, естественно, это решение не сообщили, но ему и так все было ясно. И опять он никаких протестных действий не предпринял.

Этим самым он дал только понять, что воюет с врагом не ради почестей и наград. Что он только выполняет свой долг патриота Родины.

Меж тем подошел победный 45-й год. На боевом счету Алексея значилось уже более двухсот вылетов. Это уже с лихвой тянуло на «Дважды Героя». И тут произошло чудо, о котором Алексей не мог даже подумать в самых фантастических своих мечтах.

Из Москвы прибыла в полк какая-то инспекция, возглавляемая высокопоставленным генералом. Изучая материалы боевой деятельности полка, генерал обнаружил, что в составе части находится живой и здоровый летчик, на счету которого имеется более 200 вылетов, а он не удостоен даже звания Героя. Командир части объяснил причину такой нелепости. А дальше последовало то, что в те времена было просто невероятным. Генерал приказал немедленно написать представление. А за тем, чтобы оно дошло куда надо и было реализовано, обещал проследить лично.

Генерал оказался не только порядочным человеком, но и смелым, причем самой редкой разновидности смелости - гражданской. К сожалению, то ли Алексей не назвал его фамилию, то ли я запамятовал. А очень хотелось назвать этого достойного человека полным именем.

Таким образом, в конце апреля, за несколько дней до окончания войны, Алексей Николаевич Прохоров получил звание Героя Советского Союза. А дальше, как говорится, процесс пошел. После окончания войны был приказ представить к присвоению звания Героя тех воинов, которые имели для этого необходимые данные, но не успели его получить. Попал в этот список и Алексей. Произошло это, если не изменяет память, в июле 1945 года.

Таким образом, наш герой получил два геройских звания в течение трех календарных месяцев. Случай в истории Великой Отечественной войны уникальный. Ну, а как развивались события дальше, было сказано выше.

В заключение скажу коротко о последних годах жизни Алексея Николаевича Прохорова. После увольнения в отставку, те хвори, которые дремали где-то внутри, стали интенсивно проявляться. Начали отказывать глаза, перестали слушаться ноги, стало пошаливать сердце. Алексей Николаевич, как человек волевой и деятельный, до самой смерти продолжал жить активной жизнью, участвуя в разных общественных мероприятиях, на которые его наперебой приглашали. Но жизнь человека не вечна.

Хоронили своего товарища мы на Троекуровском кладбище с соблюдением всех положенных в этом случае христианских обрядов. Когда готовились к отпеванию, мы, его старые друзья, стояли и беседовали, вспоминая те события, которые связывали нас с усопшим. Присутствовавший здесь его коллега по геройскому цеху — дважды Герой Советского Союза Генерал-полковник Одинцов - сообщил нам, что недавно попытался выяснить, сколько же летчиков-штурмовиков Дважды Героев осталось в живых. Оказалось, что только пять. Ну, а было около тридцати. Всего же Дважды Героев - летчиков, получивших это звание за подвиги во время Великой Отечественной войны, было 62.

Во время отпевания, мы, воспитанные в духе атеизма, каким-то внутренним чувством ощутили глубокий смысл этой торжественной процедуры и искренне и вдохновенно, держа в руках горящие свечи, осеняли себя крестным знамением в положенных местах богослужения. И вдруг почудилось мне, что незримо стоит возле гроба Алексея его ангел-хранитель, который 238 раз во время его боевых вылетов отводил костлявую руку смерти от своего подопечного. И, возможно, говорил при этом: «Прости, раб Божий Алексий, я сделал, что мог, но против естественной смерти я бессилен».

Да, все мы смертны, но после физической смерти человека продолжается его духовная жизнь в памяти его родных и близких. И мне хотелось бы, чтобы этот мой очерк был бы скромной данью памяти замечательного человека, Дважды Героя Советского Союза генерал-майора авиации летчика-штурмовика Алексея Николаевича Прохорова.