Наполеон говорил: "Бог на стороне больших батальонов!" Эскадрилья "Мустангов" на прикрытии четырехмоторных бомбардировщиков

Fw 190 в прицеле "Мустанга" как раз в момент атаки "Либерейтора"

Напутствуемый фюрером, рейхсмаршал Герман Геринг поздравил летчиков-истребителей с выдающейся победой. Геринг воспарил. Он с возмущением отверг предупреждения старшего Галланда о том, что отныне американские истребители станут сопровождать бомбардировщики и над объектами налетов. Геринг отказался поверить, что три "Тандерболта" были сбиты над Аахеном. Рейхсмаршал устроил Адольфу Галланду форменный разнос:

- Я вам официально заявляю - американские истребители не достигли Аахена! Вы меня поняли? Американских истребителей здесь не было.

Галланд понять самого толстого в мире маршала не мог - среднего брата сбили те самые "американские истребители, которые не могли достигнуть Аахена". Время показало неадекватность восприятия Герингом окружающей Третий Рейх действительности. Прежде чем год завершился, американцы привлекли к сопровождению бомбардировщиков непосредственно над Германией не менее шести истребительных групп "Тандерболтов" и две группы "Лайтнингов".

Через два месяца после Швейнфурта и Регенсбурга благодушное настроение главы люфтваффе сменилось яростью. Истребители ягдгешвадеров не смогли воспрепятствовать 4 октября рейду бомбардировщиков 8-й воздушной армии на Франкфурт-на-Майне. Местный партийный гауляйтер направил протест рейхсмаршалу авиации. Нацистский бонза испытывал совершенно справедливое возмущение - при ясной погоде, в небе не появилось ни одного истребителя люфтваффе. Результатом протеста стал приказ Геринга, касавшийся всех истребительных подразделения сил обороны Рейха:

1. В природе не существует погодных условий, которые могут помешать взлету истребителей!

2. Каждый летчик-истребитель, совершивший посадку на исправном самолете и не добившийся результата в воздушном бою, будет предан суду военного трибунала!

3. Если на самолете закончился боекомплект или отказало оружие, летчик обязан таранить бомбардировщик противника!

Приказ опротестовал генерал-фельдмаршал Эрих Мильх, считавший, что морально летчики могут быть просто раздавлены его содержанием.

Геринг ответил Мильху: "От них (летчиков) требуется открывать огонь с дистанции 400, а не 1000 метров. Они должны сбивать ежедневно 80, а не 20 бомбардировщиков."

Такая реакция командующего люфтваффе стала горчайшей пилюлей, которую пришлось проглотить летчикам истребительных групп.

Геринг продолжил тему во время предпринятой в конце октября инспекционной поездки на западные аэродромы. В его речах сквозили плохо скрытые угрозы:

- Я не хочу выделять какие-то отдельные группы или штаффели, но я хочу, чтобы вы знали: я не потерплю трусов в моих люфтваффе... Я искореню их! Насколько отличались слова Геринга от его речей образца 1939 г.

Настроение летчиков, защищавших небо Германии, хорошо передает письмо, написанное командиром JG-1 подполковником Гансом Филиппом своему старому камраду по Восточному фронту:

-  Ты не можешь представить себе, насколько здесь тяжело. С одной стороны - мы живем очень комфортабельно: куча баб, которые готовы делать все, что ты захочешь. С другой - исключительно напряженные воздушные бои. Тяжело не только из-за подавляющего численного превосходства противника или из-за слишком сильного оборонительного вооружения Боингов, гораздо сложнее менять комфорт мягкого кресла, расслабляющую обстановку, на кабину истребителя.

-  Можно драться с двадцатью русскими истребителями или даже двадцатью "Спитфайрами", это даже возбуждает, потом можно и пошутить. Когда же атакуешь строй из сорока "Крепостей", пред глазами вмиг проносятся яркой вспышкой все твои последние грехи. С такими ощущениями мне все тяжелее требовать от каждого летчика гешвадера, особенно от самых юных унтеров, чтобы они воевали так же, как я.

Ганс Филипп погиб через четыре дня после того, как написал это письмо.

В начале 1944 г. майор Ганс-Гюнтер фон Корнатцки добился разрешения начать отбор добровольцев в экспериментальное подразделение. Никакой параллели с японскими камикадзе здесь не просматривается, поскольку штурмштаффель-1 формировался совсем не как подразделение самоубийц. Концепция боевого применения базировалась на тактике штурмовых подразделений вермахта, тренированных на ведение рукопашного боя. Командирам люфтваффе рукопашный бой в воздухе представлялся как атака бомбардировщиков в хвост с дистанции пистолетного выстрела плотным строем хорошо вооруженных бронированных истребителей Fw-190. Таран рассматривался только как крайний случай, причем таранить рекомендовалось в случае, если пилот мог воспользоваться парашютом.

Идеи фон Корнатцки были проверены на практике очень скоро. 11 января оберлейтенант Зихарт сбил "Летающую Крепость". Через 19 дней свой личный счет открыл унтер-офицер Вилли Максимоветц, он сбил "Либерейтор". Первые победы способствовали росту уверенности в себе среди личного состава, однако анализ показывал, что более тяжелые "штурмовые" Fw-190 (на 25% по сравнению с обычными) оказались уязвимы от атак истребителей сопровождения бомбардировщиков. Установленная в лобовой части самолета бронезащита "съедала" скорость, что приводило к затягиванию атаки. "Штурмовые" фокке-вульфы сами нуждались в истребительном прикрытии.