Павел Осипович Сухой, возглавлявший сначала ОКБ-51, а потом ММЗ "Кулон"

ОКБ А.Н.Туполева (Московский машиностроительный завод «Опыт») было загружено другими важными темами по гражданской и военной тематике и по этой причине к работе по новому стратегическому бомбардировщику на этом этапе не привлекалось. Следует отметить, что А.Н. Туполев и его коллеги достаточно отчетливо представляли сложность и масштабность работы по подобному самолету, имея за плечами более чем пятнадцатилетний опыт исследований и НИРовских работ по темам «108» и «135». Также, возможно, имело место желание, сосредоточившись полностью на сложнейшей теме СПС-1 (Ту-144), успешно создать и довести эту революционную машину и транспортную систему на ее базе, накопить необходимый опыт по тяжелым сверхзвуковым пассажирским машинам, как в части разработки, так и, что не менее важно, в части эксплуатации, а затем применить весь накопленный научно-технический потенциал для работ по боевому «суперсамолету», который желали получить советские ВВС в классе стратегического авиационного носителя.

Сейчас, по прошествии почти сорока лет, уже трудно сказать, что было определяющим в туполевском неучастии. Можно только предполагать и подбирать гипотезы, почему Андрей Николаевич, обычно не пропускавший мимо себя ни одного сколько-нибудь стоящего задания, тем более напрямую отвечавшего долголетней тематике его ОКБ, не вступил тогда в борьбу за заказ. Фактом остается то, что туполевская команда в предварительных поисках по теме нового советского авиационного «стратега» в активной форме не участвовала, хотя по возможности с должным вниманием отслеживала все что происходило вокруг, исподволь готовясь вступить в борьбу за право строить новый советский стратегический самолет-носитель.

Так оно в результате и получилось. Проведя необходимые работы внутри ОКБ на стадии оценок и предварительного проектирования по различным направлениям развития темы, туполевцы, опираясь на свой накопленный мощный научно-технический, технологический и производственный потенциал, оценив все, что проделали американцы, сумели получить заказ на будущий советский стратегический авиационный носитель Ту-160, успешно вставший в строй наших ВВС во второй половине 80-х годов.

Таким образом, к моменту, когда в первом приближении у американцев начал более или менее отчетливо сформировываться облик самолета по теме AMSA, советские авиационные конструкторы ОКБ П.О. Сухого и В.М. Мясищева первыми вступили на «тропу войны» с американскими виртуальными конкурентами. Призом для них, советских ВВС и для всей страны в конце этой «тропы» должен был стать новый советский стратегический самолет-носитель - самолет с невиданными доселе летно-техническими данными, превосходящий все, что было создано в СССР до этого в этом классе самолетов, а по некоторым частным параметрам проекта и все то, что активно пытались достичь за океаном американские авиационные конструкторы, работая над программой AMSA.

К началу 70-х годов оба коллектива, основываясь на требованиях полученного в 1967 году задания и предварительных тактико-технических требованиях ВВС, подготовили свои проекты. Оба конструкторских бюро предлагали четырехдвигательные самолеты с крылом изменяемой стреловидности, но совершенно разных схем. Каждое ОКБ опиралось на свой опыт работ, свои традиции и общие направления развития мировой авиационной техники.

После объявления конкурса ОКБ, руководимое Генеральным конструктором Павлом Осиповичем Сухим, приступило к разработке стратегического двухрежимного бомбардировщика под условным обозначением Т-4МС (или изделие «200»). При этом особое внимание уделялось максимальной преемственности его конструкции с конструкцией разрабатывавшегося ранее стратегического самолета Т-4 (изделие «100»). В частности, предполагалось сохранение силовой установки, бортовых систем и оборудования, применение уже освоенных материалов, типовых конструкторско-технологических решений, а также отработанных технологических процессов.

Проектированию Т-4МС в ОКБ П.О. Сухого предшествовали проектные работы по самолету-носителю Т-4М, являвшемуся во многом прямым развитием Т-4 на пути перехода от самолета-носителя дальнего класса к стратегическому авиационному носителю межконтинентального класса.

Еще в ходе проектирования Т-4 («100») стало ясно, что с учетом увеличивающихся быстрыми темпами возможностей ПВО вероятного противника, выживаемость самолета Т-4 в боевых условиях неприемлема. По оценкам наших военных, принимая во внимание уровень ПВО западных стран на начало 70-х годов, из 100 самолетов класса Т-4 после выполнения задания вернуться на свои базы могли не более 20-25 машин.

Тактика прорыва к европейским объектам напролом, используя большие скорости и высоты полета Т-4, требовала серьезных корректив. Кроме того, система вооружения на основе Т-4 была достаточно дорогой, и возлагать на нее только удары по целям в Европе и в акватории прилегающих к ней морей было непозволительной роскошью для СССР.

Новый комплекс помимо «истребителей авианосцев» должен был стать эффективным средством нанесения удара по США, а для этого у «сотки» явно не хватало дальности полета. Таким образом, круг замкнулся. Военные вернулись к концепции Ту-135 - межконтинентальная стратегическая машина, способная достичь и поразить цели на американском континенте, а на промежуточных дальностях - берущая на себя борьбу с авианосцами на морских и океанских просторах, окружающих СССР.

Исследования, проводившиеся в СССР в 50-е и в 60-е годы в ходе проектирования стратегических авиационных ударных комплексов, показали, что наиболее эффективным направлением удара по объектам за океаном был удар через ледяные просторы Арктики. Применительно к стратегическому самолету-носителю класса Т-4, подобный удар целесообразней всего было наносить при полете по данному маршруту по смешанному профилю.

Одна из тактических схем при возможном ударе по североамериканскому континенту была следующей... В случае угрожающего положения в ходе сползания планеты к глобальной Третьей мировой войне самолет должен был выходить на сверхзвуке в нейтральную зону ожидания над Северным полюсом, переходить там в режим барражирования и ждать команды на пуск ракет. Требовался самолет, способный выполнять длительный полет на дозвуковой скорости на дальность 14000-18000 км, и в то же время выполнять высотный сверхзвуковой полет.