СЛУЖБА ЗА РУБЕЖОМ

Эксплуатация самолётов семейства Су-7Б за рубежом составляет весьма обширную главу в истории машины, а с учетом службы в подчас экзотических условиях и участия в боевых действиях - изобилует массой живописных эпизодов и примеров, дополняющих сухие общие данные. Распространенность истребителей-бомбардировщиков этого типа, служивших в ВВС десятка государств, при более чем 25-летнем сроке нахождения в строю, позволяет характеризовать Су-7 как один из самых массовых самолётов реактивной эры.

О популярности самолёта и его востребованности красноречиво говорят данные, относящиеся к его производству: на экспорт по зарубежным заказам отправили более 40% выпущенных Комсомольским-на-Амуре заводом истребителей-бомбардировщиков и учебно-боевых машин или, в абсолютных цифрах, - 759 самолётов из общего числа произведенных 1715 машин всех модификаций семейства Су-7Б. По реализованным экспортным показателям Су-7 уступал разве что сверхпопулярному МиГ-21, «растиражированному» усилиями двух авиазаводов в непостижимом за последние полвека количестве более 8300 экземпляров, изрядная часть которых предназначалась получателям в 40 странах мира.

Как уже говорилось, для иностранных заказчиков предназначались самолёты специально разработанных «коммерческих» модификаций - истребители-бомбардировщики С/-7БМК и учебно-боевые Су-7УМК. Использовавшееся в традициях ОКБ определение «коммерческий» носило в известной степени условный характер и служило, скорее, для обозначения модификации, нежели особых условий и проистекающих для разработчика и производителя выгод с поставкой самолётов этих моделей за рубеж - при планово-административной экономике поставки машин на экспорт, согласование и урегулирование условий заказа и оплаты являлись предметом заботы государственных органов с принятием соответствующих решений на уровне Политбюро ЦК КПСС и Совмина СССР и оформлялись по линии Госкомитета по экономическим связям (ГКЭС, позднее - в министерском ранге МВЭС) при участии Минобороны и МИД. Собственно же решения о поставках военной техники почти всегда являлись вопросом с нескрываемой политической подоплекой, при которой денежная сторона отнюдь не являлась определяющей. Сообразно формировалась и цена, которая могла иметь весьма широкий «допуск», завися, в том числе, и от оговоренных условий оплаты - выделением кредита получателю, встречными поставками товаров или «живыми» деньгами, которые, в свою очередь, могли исчисляться условными «переводными» рублями при расчетах с социалистическими странами или свободно конвертируемой валютой с партнерами, не столь уверенно стоящими на пути социализма.

Экономическая сторона в обязательном порядке оговаривалась условиями контракта, благо многие получатели вооружения выступали вполне исправными плательщиками, расплачиваясь нефтепродуктами и прочими природными ресурсами (все же в числе партнеров были многие нефтедобывающие страны, по удачному стечению обстоятельств, постоянно нуждавшиеся в оружии), а также ширпотребом и продовольствием (производя самолёты и прочую технику, СССР постоянно в этом нуждался).

Впрочем, многие из «зарубежных товарищей», умело козыряя революционными лозунгами и славословием в адрес «советских друзей», получали военную технику на «идейной основе», при полном отсутствии всякой видимой возможности оплаты, а то и при настоянии советской стороны, по политическим и идеологическим причинам заинтересованной в укреплении военного потенциала союзника; принимаемые Совмином и ЦК КПСС постановления, закрепляющие соответствующие решения о поставке т. н. специмущества - оружия, боеприпасов, боевой техники, обмундирования и прочего, зачастую так и начинались трафаретным оборотом «О первоочередных мерах по повышению боеспособности вооруженных сил ...» того или иного «революционного правительства».

И все же поставки на безвозмездной основе являлись скорее исключением, нежели правилом, и на них шли в случаях крайней необходимости, например, когда афганские, ангольские и прочие «строители социализма» очередной раз оказывались на грани краха в борьбе со внешними и внутренними противниками и срочно нуждались в оружии. Поскольку вопросы военного строительства и поставок оружия всегда опирались на политические соображения, те оказывались доводом не только необходимым, но и, зачастую, достаточным. Справедливость этого тезиса отнюдь не ограничивается многочисленными примерами из практики внешнеполитических и внешнеэкономических ведомств одной только нашей страны. Ярким (и поучительным) образцом такого подхода выглядела поддержка американцами южновьетнамского режима, на поддержание которого даже после выхода США из войны вливались колоссальные средства, почти полностью расходовавшиеся на военные нужды. Однако же помощь ему шла до последних дней, даже на 1975 год на поставки Южному Вьетнаму выделили 700 млн. долларов. Благодаря помощи Сайгон к этому времени имел возможность только в ВВС держать в строю внушительные силы из 1484 самолётов и вертолётов - естественно, все американского производства (правда, каким крахом это кончилось всего несколько месяцев спустя, тоже общеизвестно).