Из общего числа 136 потерянных сирийскими ВВС и ПВО самолётов на долю ИБА пришлись 67 машин. Практически столько же потеряли истребителей - 68 самолётов, однако у них потерянный самолёт приходился, в среднем, на 67,2 самолёто-вылета, в то время как у истребителей-бомбардировщиков этот показатель оказался почти впятеро выше - 15,6 самолётовылета на потерянную машину.

Такая разница вполне объяснима с учётом характера заданий, большей уязвимости от ПВО противника и меньшей приспособленности к воздушному бою при нередких встречах с вражеским истребителями, в отличие от которых истребители-бомбардировщики не располагали ни радиолокационным прицелом, ни ракетным вооружением.

В качестве аналогии можно привести подобное же соотношение боевых потерь в советской авиации периода Великой Отечественной войны: наиболее уязвимой оказалась штурмовая авиация, живучесть которой за период войны в целом вдвое уступала истребителям. У израильской стороны в октябре 1973 года также две трети сбитых машин были потеряны при атаках наземных целей.

По типам машин сирийской ИБА больше всего потеряно было МиГ-17 -  46 единиц (18,3 самолёто-вылета на потерю), Су-7БМК потеряли тринадцать (15,6 самолёто-вылетов на потерю) и Су-20 - восемь (12,3 самолёто-вылета на потерю). Пять «Су-седьмых» были сбиты истребителями противника и пять -  зенитным огнём с земли, ещё три самолёта поразила своя же ПВО (в оправдание сирийским зенитчикам можно сказать, что они нанесли своей авиации всё же куда меньший ущерб, нежели египтяне, и их доля в общем списке потерь ВВС была менее 8%).

Сирийской авиации удалось обойтись без потерь по причинам небоевого характера - ошибок в технике пилотирования, потери ориентировки и покидания машин из-за полной выработки топлива, что было настоящей напастью у египтян, по собственным просчётам лишившихся двух десятков самолётов.

На сирийском фронте при его сравнительно небольших размерах (и грамотной эксплуатации) радиус действия Су-7БМК был вполне достаточен для выполнения боевых задач даже по дальним, по здешним меркам, целям: при подвеске четырёх ФАБ-500М-62, сбрасываемых на середине пути (т. е. полёте «туда и обратно») дальность Су-7БМК составляла 500 км, чего с запасом хватало для выполнения налёта на ту же Хайфу.

Как и всякая статистика, данные по боевой деятельности (особенно в локальных войнах) имеют своё, порой очень широкое «поле допуска». В зависимости от угла зрения противоборствующих сторон эти сведения, как правило, различаются зеркальным образом, в силу вполне понятного желания умалить успехи противника и пафосно украсить свои достижения (в стиле «из пяти прорвавшихся вражеских самолётов все десять были уничтожены»). Присутствие третьей стороны в лице военных советников, казалось бы, позволяет рассчитывать на более объективную картину, тем более что отслеживание обстановки и составление отчётов с конкретными цифрами и примерами вменялось им в должностные обязанности. Однако на деле такая информация также несла печать однобокости, как с учётом характера её получения из местных источников, так и дальнейшего прохождения по инстанциям.

Более или менее объективный характер носили данные по потерям «подсоветной» части - не вернувшийся из боя «свой» самолёт со всей очевидностью мог быть занесён в перечень потерь, хотя причины случившегося при выполнении боевого задания или при происшествии в воздухе (отказе, появившемся дефекте, плохой погоде или другом инциденте) описывались самым субъективным образом - в лучшем случае, самим лётчиком либо наблюдателями со стороны со всей присущей восточному характеру образностью и фантазией. Неудивительно, что рассказ о выполнении боевой задачи и, особенно, деталях происшествий в боевой обстановке иной раз приобретал черты «Тысячи и одной ночи» с описанием собственных доблестей и демонизацией противника.

Что касается собственных успехов и потерь вражеской стороны, то проверить эти данные обычно возможным не представлялось, и они принимались на веру. Свою долю вносило и обобщение опыта советническим аппаратом, когда вышестоящее начальство, зная о необъективности сведений, "редактировало" их в требуемую сторону с тем, чтобы картина должным образом иллюстрировала их заслуги, что подчас превращало службу главного военного советника в щедринское «министерство побед и одолений» («к потерям врага прибавил нолик - чего их, басурманов, жалеть!»). Офицеры, работавшие непосредственно в воинских частях, часто изумлялись трансформации, которую претерпевали подаваемые «наверх» цифры. В полной мере это относится и к результатам боевых действий сирийской ИБА описываемого периода.

Так, полковник К.В. Сухов, находившийся в Сирии в качестве военного советника по боевому применению ЦКП ВВС и ПВО, по боевым донесениям сирийских лётчиков зафиксировал проведение ими на МиГ-17 восьми воздушных боёв, в которых те сбили семь самолётов противника; ещё три боя провели пилоты Су-7БМК и Су-20, одержав три победы (сам советник отнёсся к этим реляциям с изрядным скептицизмом, поскольку, за редкими исключениями, результаты не могли быть подтверждены данными объективного контроля - плёнкой ФКП). Тем не менее в итоговом отчете фигурировала уже цифра 10 воздушных побед, одержанных одними только сирийскими МиГ-17 над «Миражами», а тогдашний Главный военный советник в Сирии генерал-полковник А.В. Макаров в своих воспоминаниях порадовал сообщением в ещё более превосходной степени о том, как в октябрьских боях «хорошо подготовленные лётчики на самолётах МиГ-17 сбили два F-15» (!). Для справки стоит напомнить, что строевых F-15 и у американцев тогда ещё не водилось, а первые машины этого типа Израилю начали поставляться лишь тремя годами позже, в декабре 1976 года.

Получив в нескольких поставочных партиях всего 60 самолётов типа Су-7 - втрое меньше, чем соседний Египет, сирийцы сумели грамотно ими распорядиться. Если в иных странах в отношении получаемой техники действовал «расходный принцип» в расчёте на поставки из СССР новых машин, то сирийские ВВС и с обновлением авиапарка более современной техникой не торопились отказываться от хорошо освоенных «семёрок». Вместе с МиГ-21 они использовались при поддержке ввода сирийских войск в соседний Ливан в мае 1976 года, имевшем целью содействовать прекращению гражданской войны в стране, причём продвижение частей сирийской армии обеспечивалось и ливанскими ВВС.

Присутствие сирийских войск в Ливане и поддержка ими палестинских вооружённых формирований привели в июне 1982 года к очередной войне с Израилем. К этому времени «Су-седьмые» всё ещё находились на вооружении, но к боевым действиям не привлекались - очевидно было, что в современной войне, где противник использовал технику нового поколения, истребители F-15 и F-16, заслуженные машины не имеют никаких шансов. «На переднем крае», в 34-й, 68-й и 17-й авиабригадах их заменили истребители-бомбардировщики МиГ-23БН и Су-22М, а «семёрки» были переданы в части второй линии на севере страны. Ещё несколько лет по-хозяйски поддерживаемые в рабочем состоянии Су-7 продолжали нести службу на аэродромах Деризор и Хомс, где использовались для учебных целей.