«Петрел» тем временем спустил на воду одну из своих шлюпок и послал на ней команду для уничтожения «Де Аустрии», «Кубы», «Лусона», «Песо», «Аргоса» и «Дель Дуэро». Все эти корабли были подожжены. «Де Аустриа», «Куба» и «Лусон» нашли сидящими на мели, но все еще не заполненными водой. Для того, чтобы закончить картину разрушения, американцы открыли их кингстоны. В бухте Бакор был обнаружен небольшой пароход «Манила», который был найден в "весьма запущенном состоянии". Испанцы использовали его как корабль-цель. Пароход пока был оставлен, но за ненадобность 4 мая он был брошен. В заключение был также разрушен «Веласко» и захвачены буксиры «Рипидо», «Эркуле» с тремя паровыми катерами. На стапеле Кавите была захвачена недостроенная канонерка «Минданао». Хотя она в ходе битвы не пострадал, но из-за отсутствия машин интереса для американцев не представила.

Бывший консул Соединенных Штатов О.Ф. Вильямс, вместе с эскадрой снова возвратившийся в Манильскую бухту в тот же вечер установил связь с испанским генерал-губернатором и в последующем именно через него Дьюи поддерживал связь с испанцами. В этот же день американцы потребовали сдачу и всех боевых судов в Маниле, на что испанцы естественно ответили отказом. Они лишь обещали первыми не открывать огонь по эскадре, разумеется если та не направится с явными намерениями обстрелять город.

Всю ночь 1 мая на бортах полузатопленных испанских кораблей и в арсенале Кавите были видны пожары и слышны взрывы. А на следующий день последовала капитуляция Кавите, и около 490 раненых и больных испанцев под прикрытием красного креста были перевезены оттуда в Манилу на захваченных американцами катерах. Руководил операцией кептен Ламбертон на трофейном буксире «Исабель».                 

Положение дел в больницах было ужасающим. Ч.П. Киндлебергер писал: "Зрелище было ужасное. Само здание госпиталя было весьма неплохое: отдельные палаты в небольших павильонах, сгруппированные относительно центральных зданий. Все было в хорошем состоянии и чистоте. Я перебросился несколькими фразами с местными докторами... Они были чрезвычайно учтивые, но на мой вопрос сколько испанцев убито и ранено ответили, что к сожалению не знают. В палатах я насчитал более восьмидесяти раненых. Ужасы войны открылись передо мной во всех их неприглядной естественности. Люди были ужасно обожжены, некоторые со свежеампутированными конечностями, другие с выскочившими из орбит глазами, их тела были буквально в клочья истерзаны осколками... Крики и стоны раненых были ужасны. Я постарался быстрее уйти, лишь бы их не слышать, хотя моя профессия казалось бы должна была меня закалить на случай подобных сцен. Представляю каково было совершенно неподготовленному зрителю. Но совсем не это беспокоило местных докторов. Они молили Бога, чтобы американцы защитили бы их от инсургентов, поскольку те несомненно сразу бы всех перерезали."

Репродукция с картины Е. Т. Smith. Показан эпизод поджога экипажем с «Petrel» полузатопленных испанских кораблей. Непосредственно на картине изображена группа под руководством помощника главного плотника Franz A. Itrich, который за эту операцию был удостоен «Медали Чести». (HNC)

Ранеными были заполнены все больницы Кавите и арсенал.

Американские хирурги, под знаком красного креста посетившие их для оказания помощи сразу после сражения отмечали, что испанцы имели большие запасы медикаментов и перевязочных материалов, но испытывали недостаток в медицинском оборудовании и кроме того многие доктора были весьма посредственной квалификации.

Когда американцы заняли все эти пункты, взору их открылись сцены вселенского хаоса. Везде валялись сломанные кровати, пропитанные кровью, грязные повязки, хирургические инструменты, лекарства и т.п. Под портиком в центральном госпитале лежали в ряд восемь трупов, некоторые из которых были одеты как офицеры. Они потом были захоронены в общей братской могиле. Вообще же бардак в городе царил страшный и все это дополнялось зловонием от сотен незахороненных трупов и роями насекомых. Ночи, в течении которой испанцы еще владели городом не хватило бы чтобы похоронить всех их, а в теплом климате трупы быстро разлагались.

Таким образом, после ожесточенной, но неравной борьбы сражение закончилось. Американцы праздновали победу. Самым удивительным было то, что у них не было каких-либо серьезных повреждений. Вечером 1 мая на эскадре царило всеобщее веселье. На борту «Олимпии» и «Балтимора» играли духовые оркестры, словно исполняя серенаду толпам людей, гулявших по набережной Манилы, включив в свой репертуар множество популярных испанских мелодий, а аккомпанементом ему раздавались взрывы на борту все еще горевших испанских кораблей. Несмотря на всеобщее воодушевление Дьюи приказал эту ночь провести не в бухте, на некотором удалении и от Кавите и от Манилы. Он все еще боялся мифических миноносцев, при наблюдениями за которыми было приказано сохранять «жесточайшую бдительность». 250 человек сводного отряда эту ночь провели в Кавите. Это был первый американский гарнизон первого занятого в этой войне испанского пункта.

ОПИСАНИЕ ПОВРЕЖДЕНИЙ

Детализированные в рапорте коммодора Дьюи, испанские потери в судах были следующие:
-  потоплены: «Рейна Кристина», «Кастилья», «Дон Антонио де Улья»;
-  сожжены: «Дон Хуан де Аустрия», «Исла де Куба», «Исла де Лусон», «Генерал Лесо», «Эль Корреро», «Аргос», «Веласко» и «Исла де Минданао»;
-  захвачены: «Рапидо», «Эркуле» и несколько катеров.

Обращает на себя внимание некая канонерка «Эль Корреро». Здесь вероятнее ошибка, так как корабля с таким наименованием в испанском флоте не было. Анализируя потери, Вильсон делает вывод, что "скорее всего речь идет о канонерке «Эль Каньо»". В последующих работах предположительные интонации постепенно исчезли и превратились в утвердительные. Подобную ошибку не избежал даже такой уважаемый труд как "Dictionary of American Naval Fighting Ships". Но это неверно. В начале войны «Эль Каньо» находился в составе "Южного Морского дивизиона", дислоцировавшегося в Илоило, так что присутствовать 1 мая в Манильской бухте он просто не мог. Кстати, эта канонерка отличилась тем, что в конце апреля захватила американский фрегат «Саванна» с 1600 т угля и отвела приз в Ило-Ило. Вообще говоря, в карьере «Эль Каньо» чувствуется какая-то загадка, так как сведения о нем крайне противоречивы. Испанские источники, например, утверждают, что уже после войны он вместе с островами был продан американцам, американцы же рассматривают его исключительно как боевой трофей. Впрочем, испанская точка зрения выглядит более достоверной, так как скорее всего поводом рассматривать канонерку как трофей послужила эта опечатка в рапорте Дьюи.