Освободившееся место главного конструктора «Щуки» занял заместитель Томашевича Михаил Васильевич Орлов, до поступления в КБ-2 работавший на авиационных заводах №134 и 240.

К концу 1949 г. завершились испытания первой экспериментальной серии из 14 единиц без радиокомандной системы, с пневматическим автопилотом АП-19. В следующем году испытывались образцы со штатным электрическим автопилотом АП-25 и немецкой радиокомандной системой. При этом выявилась нестойкость бортового оборудования ракеты к вибрациям. В результате доработали автопилот с заменой релейного режима работы интерцепторов на пропорциональный. Осенью 1951 г. ракету испытали с отечественной радиоаппаратурой «КРУ-Щука» и после ряда неудач добились ее работоспособности.

Улучшилась и организация работ после того, как в соответствии с постановлением от 15 декабря 1951 г. КБ-2 объединили с заводом №67, преобразовав в Государственный союзный научно-исследовательский институт №642 (ГС НИИ-642). С новой организации сняли большинство серийных заказов, а разработку небольших неуправляемых реактивных снарядов передали в НИИ-1 Минсельхозмаша.

В 1952 г. на морском полигоне в районе Феодосии начались совместные испытания заводской партии ракет. По результатам первых 15 пусков с Ту-2 с высот от 2 до 5 км на дальности от 12 до 30 км подтвердилась вероятность поражения цели в 0,65, при этом около четверти попаданий пришлось на подводную часть борта. Все было бы хорошо, но Ту-2 уже снимали с вооружения.

Ракету доработали под Ил-28: изменили переднюю часть корпуса, уменьшили с 40 до 35° угол поперечного V хвостового оперения. В конце года при 14 пусках с Ил-28 на дальности до 30 км вероятность поражения снизилась до 0,51 — 0,57 с поражением подводной части цели лишь в каждом пятом попадании. Постановлением от 23 сентября 1954 г. «Щуку-А» запустили в серию, под нее собирались переоборудовать 12 Ил-28.

В то же время более сложную «Щуку-Е» так и преследовали неудачи, хотя испытания упрощенной модификации РАМТ-1400Б без радиолокационного визира, но с автопилотом успешно провели еще в 1951 г. Занятый аппаратурой баллистических ракет НИИ-885 не смог выделить должные силы на создание визира «Щуки». Испытания на самолетах - летающих лабораториях двух различных образцов аппаратуры для «Щуки» и в 1948 г., и в 1952 г. прошли неудачно. По предложению военных вместо радиолокационного визира применили полноценную активную радиолокационную головку самонаведения ГСН «РГ-Щука», поручив ее создание другим разработчикам — НИИ-224, а затем НИИ-648. Предусматривалось, что ГСН должна была включаться на излучение и захватывать цель уже после сброса ракеты с носителя, на удалении 10— 20 км от цели.

«Щука-Б» больше напоминала не «Щуку-А», а первоначальный проект. В носовой части за радиопрозрачным закругленным обтекателем размещалась аппаратура наведения, а под ней — боевая часть.

Экспериментальные пуски девяти ракет (включая пять с ГСН), проведенные с 17 марта по 20 июля 1954 г., показали, что в условиях трех-четырехбалльного волнения моря при сближении на дальность менее 2— 3 км происходит срыв сопровождения цели ГСН. Сигнал от цели —транспорта «Очаков» — забивался отражением от волн. Наряду с доработкой ГСН для обеспечения более благоприятных условий работы взрывателей перекомпоновали переднюю часть корпуса «Щуки-Б», укоротив ее на 0,7 м. Для обеспечения требуемой дальности (30 км) пришлось доработать ЖРД.

В следующей серии экспериментов с апреля по август 1955 г. ни одна из шести ракет не достигла цели. Доработав рулевые машинки и радиовысотомер, в конце года выполнили три успешных пуска, но вскоре все работы по авиационным «Щукам» были прекращены. Начиналась эра сверхзвуковой авиации, выпуск Ил-28 свернули, а строившиеся Ту-16 уже оснащались ракетами КС системы «Комета» существенно большей дальности. Постановлением от 3 февраля 1956 г. было решено не принимать на вооружение РАМТ-1400А, прекратить разработку РАМТ-1400Б, а переоснащение Ил-28 ограничить двумя самолетами.

Однако разработка «Щук» способствовала формированию работоспособного и опытного коллектива М.В. Орлова, кооперации предприятий, которые успели приступить к созданию противокорабельной ракеты для вооружения эсминцев. Министерство сельскохозяйственного машиностроения еще 2 июля 1953 г. предложило министру обороны Н.А. Булганину начать опытно-конструкторскую работу по самолету-снаряду на базе РАМТ-1400Б для стрельбы по кораблям. Для старта с корабельной пусковой установки ракету предлагалось оснастить стартовым пороховым двигателем главного конструктора И.И. Картукова, а для достижения дальности 40 км в маловысотном полете применить новый ЖРД или прямоточный двигатель разработки Бондарюка или Микулина.

Уже осенью 1954 г. ЦКБ-53 — головной разработчик эсминцев — подготовило предложения по оснащению управляемыми реактивными снарядами на базе «Щуки» строившихся с конца 1940-х гг. эсминцев пр. 30бис. По модернизированному проекту (пр. 30БР) предусматривалось заменить устаревшие артиллерийские башни Б-2-ЛМ на пусковые установки с ферменными направляющими, снять торпедные аппараты и старые средства ПВО, а все обновленное зенитное вооружение — две счетверенные «сорокапятки» СМ-20-ЗИФ и две спаренные установки 2М-3 калибра 25 мм — сосредоточить на кормовой надстройке.

Самолет-снаряд КСЩ в конфигурации хранения.

Схема самолета-снаряда КСЩ.

При переходе к стадии опытно-конструкторской работы по постановлению от 30 декабря 1954 г. разработка самолета-снаряда КСЩ задавалась уже не как средство модернизации только что построенных, но давно морально устаревших «тридцаток», а как основа боевой мощи новых кораблей на базе начатых строительством последних советских артиллерийско-торпедных эсминцев пр. 56.

Эсминцы с «реактивным вооружением», проектировавшиеся в ЦКБ-53 под руководством главного конструктора O.K. Якоба по пр. 57, должны были оснащаться 10—14 ракетами КСЩ и нести по две пусковые установки. Не дожидаясь завершения разработки проекта этих кораблей, в ЦКБ была срочно подготовлена документация по экспериментальному кораблю пр. 56Э, который предполагалось создать путем достройки одного из уже заложенных эсминцев с минимальными изменениями.

Корабельную ракету оснастили активной радиолокационной ГСН «РГ-Щука» (главный конструктор — Н.А. Викторов, НИИ-648) и отделяемой боевой частью, заимствованной от авиационного прототипа. Как и ее авиационные предшественницы, КСЩ была выполнена по самолетной схеме с V-образным оперением. В передней части корпуса ракеты располагалась аппаратура ГСН «РГ-Щука» и системы управления ракеты (собственной разработки ГСНИИ-642), а под ней — полуутопленная в корпус боевая часть. В средней части корпуса находилась воспринимающая усилия от стартового РДТТ силовая рама, скрепленная с хромансилевым лонжероном крепления консолей крыльев. Длина ракеты жестко ограничивалась расстоянием между переборками отсеков уже строившегося корабля. Поэтому воздухозаборник был изогнут столь круто, что специалисты ЦАГИ не решились дать положительное заключение о его работоспособности. Над воздухозаборником размещался топливный бак, а за ним — отработавший ресурс двигатель АМ-5А от перехватчика Як-25.