Советская делегация, участвующая в подписании межправительственного соглашения по ОТС Индии в организации лицензионного производства советских боеприпасов. В центре — заместитель Министра машиностроения СССР Г.Н. Абаимов (глава делегации), четвертый справа — заместитель начальника ГТУ ГКЭС генерал-майор Ю.П. Прищепо. Дели, 1984 г.
Министр судостроительной промышленности СССР И.С. Белоусов подписывает протокол о вопросах оказания технического содействия Индии в строительстве по советской лицензии ряда военных кораблей, включая АПЛ. Дели, май 1983 г.
Мне не пришлось узнать, на каких коммерческих условиях это делалось, да это и не важно сейчас, но в архивной справке было сказано, что с помощью СССР в Китае было построено около 700 заводов. Дядя Петя и много других советских специалистов (с нашими чертежами, образцами, документацией, инструментом и т.п.) в Китае работали. Я думаю, что они трудились вместе с китайцами в режиме военного времени: именно так в СССР эвакуированные с запада на Восток заводы возводились и начинали выпускать продукцию через 3—6 месяцев после начала строительства.
В 1978 г. ГТУ обнаружило, что часть из переданных Китаю лицензий попала во Вьетнам, вернее, Социалистическую Республику Вьетнам (СРВ), и китайцы помогли соседям построить девять заводов на севере страны, на которых выпускались ручные противотанковые гранатометы РПГ-2, батальонные 82-мм минометы, боеприпасы к этим видам оружия, патроны и пиротехнические средства. В 1978 г. братья-соседи поссорились, и тогда СССР оказал помощь оборонной промышленности СРВ. Через ГТУ поставлялись сырьевые материалы, передавались новые технологии и лицензии на новые образцы, в частности, на знаменитый РПГ-7 и боеприпасы к нему. Ну и никаких разговоров о стоимости лицензии, только стоимость чертежей и другой документации, материалов и комплектующих и, конечно, работы наших специалистов. И не надо делать поспешных «кухонных» выводов, что безвозмездно отдавали свое чужим.
Во-первых, не чужим, а тем, кто боролся с врагом СССР — международным империализмом — и своей кровью доказал умение это делать, а во-вторых, организовывалось производство образцов вооружения, которые в СССР заменялись на новые. Да и документацию не надо было переводить с русского: тогда многие вьетнамские военные, да и гражданские специалисты знали русский язык. На русском же языке передавалась документация по лицензиям Польше (на вертолет Ми-2 и самолет Ан-2), Болгарии (на тягач-бронетранспортер МТ-ЛБ, на роторные линии для патронного производства), Чехословакии (на учебные самолеты УТИ МиГ-15, танки Т-54/55/72 и боеприпасы), Югославии (на Т-72). Кстати говоря, все социалистические страны самостоятельно производили все виды боеприпасов к стрелковому оружию, принятому на вооружение в соответствии с Варшавским Договором, т.е. к советскому, и лицензии на это были переданы на условиях Варшавского Договора. По пунктам этого же Договора была организована и кооперация производства. Например, Болгария выпускала МТ-ЛБ для всех соцстран, Польша также должна была собирать вертолеты и самолеты, Чехословакия производила для всех соцстран учебный реактивный истребитель Л-29 с советским двигателем.
Министр судостроительной промышленности СССР И.С. Белоусов после подписания соглашения по ОТС Индии в строительстве по советской лицензии ряда военных кораблей. Крайний справа — заместитель начальника ГТУ ГКЭС генерал-майор Ю.П. Прищепо. Дели, май 1983 г.
А вот Ливии, Сирии, Ираку, Египту и Индии и сама лицензия, и вся техническая документация для производства передавались за плату, так же за плату поставлялись оборудование и оснастка для заводов, а затем — сырьевые материалы и комплектующие.
Цена лицензии — это постоянный предмет отдельных научных и околонаучных толкований. Конечно же, это была не только военная, но и коммерческая тайна. Эта цена зависела от объема сопровождающей помощи и от количества выпускаемых изделий, на которые лицензия передается, а главное — от объема самой передаваемой на производство продукции.
