Между тем, существенным недостатком СРГ на станке пулемета «Максим» оставалось наличие электроцепей воспламенения, что требовало дополнять конструкцию тяжелым аккумулятором. Но эта проблема, как говорилось выше, и здесь могла быть решена заменой аккумулятора подрывной машинкой. По сути, машинка представляла собой индуктор с ручным приводом, конденсатор и боевую кнопку. Она была серийным изделием, более компактным, более легким и надежным, а также менее прихотливым, нежели «мокрый» кислотный или щелочной аккумулятор. Запустить пиропатрон реактивного снаряда от нее не составляло проблемы.

Вторым большим недостатком установки было такое ее несомненное достоинство, как низкий силуэт. Это позволяло скрыть место боевой позиции СРГ, но ...лишь до первого выстрела. Специфика пуска ракет в то время не позволяла и расчетам РСЗО «катюша» задерживаться на боевой позиции: после стрельбы они сразу снимались с места и на большой скорости меняли свое расположение. Все дело в том, что позицию ракетчиков в тылу демаскировали большие клубы пыли, поднятой снарядами при старте, а также всполохи пламени и огненные трассы снарядов на активной части траектории. И если бы СРГ тогда стали действительно эффективным оружием, будьте уверены, противник отнесся бы к этому соответствующим образом, отдав этим целям приоритет в уничтожении на больших дистанциях (вне зоны действия наших противотанкистов).

Горнострелковая 8-ствольная РСЗО М-8-8 для стрельбы «пехотными» 82-мм реактивными снарядами М-8 осколочного действия, по ходатайству командующего Черноморской группы войск полковника А.И. Нестеренко перед ГУВ ГМЧ поступившая на вооружение Красной Армии в 1942 г., внешне напоминает многоствольный и существенно упрощенный вариант РР Камова-Коротких. К ее созданию приступили в августе 1942 г. (в тот же период, что и М.Л. Миль с Н.И. Камовым) начальник передвижных ремонтных мастерских военинженер 3 ранга А.Ф.Алферов и офицеры Х.Я. Суляев и Л.Р. Репс из состава Черноморской оперативной группы ГМЧ СевКавфронта.

Для повышения огневой мощи количество направляющих у нее увеличили до восьми, что позволяло вести огонь по площадям. Как и у Камова, она также предназначалась для стрельбы и уничтожения живой силы и легкоуязвимой техники, но в стесненных горных условиях, недоступных для использования полевой артиллерии и самоходных РСЗО. Как здесь не вспомнить строки из письма М.Л. Миля от 20 октября 1942 г. в Государственный Комитет Обороны СССР: «Подобная установка... может быть, благодаря своему малому весу, ...применена для стрельбы на дистанциях 1000-1500 м по пехоте и скоплениям противника в горных районах, где доставка обычной артиллерии затруднена».

В пояснительной записке Суляева и Репса к проекту, датированной 3 сентября 1942 г., предлагалось два варианта монтажа установки: на «козлах» (станке) и на двухколесной тележке. Оба варианта — с восемью авиационными направляющими РО-82 «флейта», оснащенными штатными пиропистолетами. Установки не имели прицела, их невозможно было наводить по азимуту. Для запуска снарядов планировали использовать аккумулятор и дистанционный прибор управления огнем. Оба варианта установок изготовили в ремонтных мастерских и испытали стрельбой. Для командования СевКавфронта провели демонстрационные стрельбы из обеих установок с удовлетворительными результатами.

Горнострелковая 8-ствольная РСЗО М-8-8 для стрельбы снарядами М-8 в экспозиции Центрального музея Вооруженных сил.

По итогам испытаний была отмечена необходимость упростить и усовершенствовать конструкцию Алферова-Суляева-Репса. В начале сентября 1942 г. сборочные чертежи установок из ГУВ ГМЧ направили на завод «Компрессор» для отработки рабочих чертежей мини-РСЗО и организации их производства на Северном Кавказе. Представитель ГУВ ГМЧ Н.Н. Юрышев, конструктор СКВ завода «Компрессор» Ф.И. Есаков и военпред ГУВ ГМЧ на заводе «Компрессор» Е.А. Доброхотов доработали конструкцию станкового варианта этой РСЗО, заменив дюралевые авиационные направляющие стальным пакетом из четырех «спарок». Это убедительно свидетельствует о неизбежности радикальной доработки СРГ из компонентов авиационного вооружения по требованиям Сухопутных войск. Кроме того, установка получила возможность изменять угол возвышения в значительно больших пределах и возможность разворота по азимуту. А вместо электрического способа запуска ракет доработчики использовали более компактный и надежный способ «огневой связью», запускаемый с помощью двух пиропистолетов. Установка стала легкоразборной (из трех частей) и вполне транспортабельной как гужевым транспортом, так и на руках.

Запальный узел Юрышева-Есакова-Доброхотова был весьма оригинальным. Благодаря ему от единственного пиропатрона все снаряды верхнего или нижнего ряда пакета направляющих стартовали с небольшими интервалами. То есть, по команде достаточно было запустить один снаряд, а остальные три стартовали автоматически. Жестко закрепленными на пакете направляющих изогнутыми стальными трубками, введенными в сопло снаряда, при выстреле первого стартового боеприпаса пламя далее распределялось между остальными, поджигая сопловой воспламенитель в двигателе ракетного снаряда, запуская боеприпас. А те, в свою очередь, инициировали старт следующих. И хотя отсечь длину серии было нереально, представлялось возможным укоротить ее, заранее, до стрельбы заряжая установку с дульной части в особом порядке.

Все это позволило отказаться от дефицитных в то время и тяжелых аккумуляторов, прибора управления огнем и ненадежной электропроводки. В каждый пиропистолет (запальник) заряжали два холостых патрона пистолета ТТ. Этим дублированием повышалась надежность их срабатывания и исключалась осечка (аналогично для запуска ракетных снарядов более крупных калибров — РОФС-132, РБС-132 и пр. — с 1938 г. в ракетном двигателе использовали две пиросвечи с пиропатронами). Пиропистолет приводился в действие при выдергивании шнуром чеки из его курка. Таким образом благодаря длинному шнуру исключалась необходимость в защитном щитке (у Миля) и термостойком покрывале (у Камова) для защиты стрелка.

Масса мини-РСЗО составляла 68,5 кг, из коих 36,4 кг приходилось на пакет направляющих длиной 970 мм. По итогам ее испытаний 22 октября 1942 г. потребовалось упростить, облегчить и усилить пакет направляющих, увеличить жесткость и устойчивость станка и поворотного узла. Согласитесь, что к станку пулемета «Максим» таких претензий не предъявишь. Между тем еще недоработанное детище Алферова-Суляева-Репса одобрил Военный Совет Черноморской группы войск, передав его в производство авторемонтным мастерским и железнодорожному депо Сочи и Сухуми. К 1 октября 1942 г. было изготовлено 48 установок (восемь с электрозапалами и 40 с «огневой связью») и вооружено 12 горно-вьючных батарей РСЗО.