Отдыхая от флотских забот, адмирал распорядился под звуки оркестра ежедневно поднимать с восходом солнца в потешной крепости Андреевский флаг. А в полдень, обозначая обед, палить холостым зарядом из шестифунтовой пушки.

Долго терпевшие столь беспокойное соседство помещики, не выдержав в конце-концов, отписали жалобу императрице на шумного адмирала.

Екатерина отнеслась к посланию спокойно.

-   Передайте Крузу, - велела она своему секретарю, - Пусть палит, ведь он привык палить!

Длинными вечерами на даче любил адмирал в кругу семьи распивать чаи и любоваться искусственным водопадом. В один из таких вечеров перед дремавшим в кресле Крузом предстал худой, в огромной величины широкополой шляпе художник.

-  Господин адмирал, - сказал он, низко кланяясь, - позвольте мне, скромному труженику кисти живописать вас в память потомкам.

Круз долго отказывался, но в конце концов уступил дружному натиску домашних. Опытному художнику понадобилось всего лишь несколько сеансов, и писанный сухими красками на холсте Круз предстал во всем блеске своих многочисленных наград. За спиной героя кипела жаркая морская баталия...

Адмиралу портрет понравился. Однако приглядевшись получше он заметил в нижнем углу надпись: "Громами отражая гром, он спас Петров и град и дом". Круз поморщился:

-   Ваша милость хорошо потрудились, живописав мою натуру, - бросил он недовольно художнику, - Примите деньги. Но немедля сотрите сие сочинительство, потому как не имеете права оценивать деяния мои!

Художник в ответ улыбнулся:

-  Я являюсь, ваше превосходительство, академиком-гравером Скородумовым и послан к вам государыней императрицей. Она же соизволила собственноручно сочинить сии вирши, а портрет с ними вручить вам от нее в дар!

Старик Круз был растроган. Одарив живописца золотой табакеркой, он тут же велел вывесить свой портрет в обеденной зале, а стихи Екатерины внес в свой фамильный герб.

Жил адмирал довольно скромно, без особых излишеств. Дружбу водил лишь со старыми боевыми товарищами. Во дворец ездить не любил, считая это напрасной тратой времени. Но уж когда появлялся там, то привлекал всеобщее внимание своим видом, добродушной улыбкой и степенной походкой. Один из современников отмечал: "Александр Иванович был высокого роста, имел довольно открытый и проницательный взор, живой и вспыльчивый характер. Строгий во всем, что относилось к службе и столько же добрый в домашнем быту, Круз никогда не отказывал в помощи ближнему и, всегда защищая своих подчиненных , приобрел любовь их и уважение".

Умерла Екатерина Вторая, и на престол вступил Павел Первый. 6 ноября 1796 года в сопровождении младшего сына и двух адъютантов Круз отправился в столицу, чтобы принести официальные поздравления Павлу в связи с восшествием на престол. Но доехать до Зимнего дворца адмирал не мог, путь преградили натянутые поперек улицы веревки. Адмирал высунулся в окошко возка:

- Я адмирал Круз, спешу во дворец, пропустите немедля!

- Его императорским величеством не велено пускать ко двору экипажи, когда там идет развод, - ответил полицейский, -  Хотите, следуйте пешком!

Круз прислушался. Со стороны Зимнего дворца гремели барабаны, пронзительно свистела флейта - новый император проводил один из своих первых разводов. Кряхтя, адмирал вылез из возка. Адъютанты подхватили его под руки и повели ко дворцу. Круз едва переступал больными ногами. В это время его увидел Павел и поспешил навстречу.

- Мой друг, я иду к тебе, остановись! - закричал он Крузу, размахивая треуголкой.

Подойдя к адмиралу, император обнял и расцеловал его:

- Благодарю тебя, Александр Иванович, за твое ко мне усердие, - сказал он, -  Желал бы пригласить тебя к себе, но ноги твои так слабы, что прошу тебя возвратиться...

И еще раз обняв Круза, Павел возвратился к разводу.

Столь необычная милость привела в изумление всю столицу. А вскоре последовала новая милость - награждение орденом Андрея Первозванного. Однако чуть погодя император сменил милость на гнев и, получив на Круза донос, назначил по адмиралу расследование. Обиженный Круз подал в отставку, император извинился, и адмирал вернулся.

Упрямство Круза было в Петербурге нарицательным. Когда хотели сказать о ком-то, что тот уж очень несговорчив, говорили:

-  Ну этот как Круз!

Своенравность старого адмирала, однако, часто шла на пользу. Так, после долгих споров с императором Круз добился замены прусской формы одежды для морских офицеров на более удобную. Событие по тем временам невероятное! Надо ли говорить, как ликовал весь российский флот, когда взамен тяжеленных ботфортов ввели короткие облегченные сапоги, вместо треуголок - фуражки, а нелепые краги с раструбами заменили на обычные перчатки.

Здоровье адмирала меж тем быстро ухудшалось. К ожирению добавилась тяжелая болезнь ног, часто болело сердце. В последние годы Круз уже почти не вставал с кровати, но по-прежнему много трудился и даже выводил в море эскадры!

Весной 1799 года адмирал готовился как всегда возглавить плавание корабельной дивизии. Флагманский корабль "Ростислав" ждал своего командующего, но Круз не мог подняться с постели. Узнав о болезни адмирала, Павел Первый распорядился немедленно перевезти Круза из Кронштадта в Ораниенбаум на отдых и лечение. 1 мая 1799 года его перевезли на катер.

- Поднимите меня, хочу в последний раз взглянуть на любимцев моих! - старик плакал.

Офицеры взяли в руки концы одеяла, на котором лежал адмирал, и подняли его. Вдалеке поднимали паруса корабли Балтийского флота России. Они готовились выйти в море навстречу штормам и ураганам. Они готовились к новому походу, но впервые без него...

5 мая в десять часов пополудни сердце старого адмирала остановилось. Было ему тогда семьдесят два года.

Горе русских моряков было беспредельно. Корабли приспустили флаги. Офицеры вплетали в знак траура в галстуки черные ленты. Проводить Круза в последний путь вышел весь флот. Многотысячная толпа заполонила весь Кронштадт. Плакали седые ветераны, помнившие Круза еще по Архипелагской экспедиции, плакали молоденькие гардемарины, для которых имя адмирала было символом доблести и чести.

На скромном надгробии его могилы, что находится на Кронштадтском морском кладбище, выбили, согласно завещанию Круза, лишь одну фразу:

Громами отражая гром, Он спас Петров и град и дом...