Русские подводные лодки в войне 1904-1905 гг.
ПЁТР БОЖЕНКО
Фото предоставил Э. Игнатьев
(Второе издание этой статьи - "Техника и вооружение" № 9 2000 г. прим. ВВС)
Русско-японская война стала первой в мировой истории, в которой придали участие подводные лодки - новый гип корабля. Отдельные попытки использовать подводные аппараты в военных целях отмечались и ранее, однако только к концу XIX века развитие науки и техники позволило создать полноценную подводную лодку.
Лодка американского изобретателя Дж.П. Холланда - в русском правописании того времени Голланда - Голланд N9 стала одной из первых удачных конструкций. Флот США принял ее на вооружение 11 апреля 1900 года. Корабли этого типа закупали и строили по лицензии многие страны - Англия, Австро-Венгрия, Швеция, Япония, Голландия и другие. В 1900 году и русское морское ведомство провело переговоры с Голландом о приобретении его лодок. Однако поставленное им условие - купить не менее 10 кораблей оказалось неприемлемым. Сделка не состоялась.
19 декабря того же года по представлению Морского технического комитета Русского Императорского флота была назначена комиссия для разработки проекта подводной лодки отечественными силами. По этому проекту в 1903 году построена первая русская боевая подводная лодка "Дельфин" - единственная в составе флота к началу русско-японской войны. Необходимо отметить, что до "Дельфина" в 1901 - 1902 годах в Кронштадтском отделении Балтийского завода по проекту лейтенанта Е.В. Колбасьева построена подводная лодка "Петр Кошка". Этот полуэкспериментальный подводный корабль, оснащенный только электродвигателем, работавшим от аккумуляторных батарей, строился в обстановке строжайшей секретности. Его даже не зачисляли в списки флота, а в документах морского ведомства сведений о нем почти нет. Водоизмещение субмарины составляло 20 тонн, экипаж - 2 человека, вооружение - 2 торпедных аппарата, скорость хода - 6 узлов, дальность плавания - 15 миль. Боевая ценность "Петра Кошки", конечно, была невелика.
Состояние подводного флота того времени полностью отражает отношение высшего руководства флота к новому типу корабля. В официальную классификацию кораблей и судов Русского Императорского флота, утвержденную 30 декабря 1891 года, класс подводных лодок внесен лишь 6 марта 1906 года, а до этого они числились в разряде миноносцев. Правда, некоторые русские офицеры уже тогда понимали особую силу нового оружия. Вильгельм Карлович Витгефт оценивал подводное оружие. Еще в 1889 году в чине капитана 2 ранга он был направлен в длительную командировку за рубеж для изучения подводного флота и минного оружия. В 1900 году контр-адмирал Витгефт обратился с докладной запиской к командующему морскими силами Тихого океана. Он писал, что хотя подлодки еще не удовлетворительны в боевом отношении, они уже являются оружием, оказывающим сильное нравственное влияние на противника, раз он знает, что такое оружие имеется против него. Витгефт просил в порядке опыта установить на старых лодках Джевецкого с педальным приводом постройки 1881 года торпедные аппараты и прислать их на Дальний Восток. Причем доставку предлагалось осуществить на пароходе Добровольного флота с обязательным заходом в Японию, так, чтобы лодки были замечены японцами. В конце года пароход "Дагмар" доставил "посылку". Расчет адмирала оправдался: в апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы "Ясима" и "Хацусе", японцы же посчитали, что их атаковали субмарины, и вся эскадра долго и яростно стреляла в воду.
Японцы знали о наличии подводных лодок в Порт-Артуре. Слухи о них появились и в газетах. Верный своей идее о моральном значении подводного оружия, адмирал Витгефт приказал при подрыве японских броненосцев дать радиограмму, что адмирал благодарит подводные лодки за удачное дело. Конечно, японцы перехватили это сообщение и "приняли к сведению".
В определенной мере у японцев были основания опасаться русских подводных лодок. В предвидении возможного конфликта с Японией командование русского флота пыталось создать в Порт-Артуре подводные силы. Кроме упомянутой лодки Джевецкого в крепость была доставлена, вероятно в 1903 году на броненосце "Цесаревич", лодка французского конструктора Т. Губэ (водоизмещение - 10 тонн, экипаж - 3 человека, скорость хода - 5 узлов в течение 6-7 часов, вооружение - 2 торпеды). В первые же дни войны со специальным эшелоном отправился на Дальний Восток начальник рабочего отряда Балтийского завода Н.Н.Кутейников. Он был строителем подводной лодки "Петр Кошка" и, вероятно, в числе прочих грузов по железной дороге следовала тогда и эта субмарина. Она обладала одним очень большим преимуществом - разбиралась на 9 частей, и могла транспортироваться в стандартном вагоне.
Адмирал С.О.Макаров, как один из инициаторов применения торпедного оружия, хорошо представлял степень подводной угрозы. Приказом от 28 февраля 1904 года он потребовал на каждом корабле нарисовать силуэты подводных лодок в наводном, позиционном положении и под перископом. Были выделены специальные сигнальщики для наблюдения за морем и опознавания лодок. Кораблям вменялось в обязанность стрелять по обнаруженной лодке, а катерам и миноносцам идти на таран.
При подрыве "Петропавловска" русские моряки, выполняя приказ Макарова, стреляли в воду, надеясь поразить возможного противника. Более того, в бою при Цусиме крейсера "Аврора", "Олег" и госпитальное судно "Орел" заметили следы торпед, в то время как на несколько миль вокруг не было видно ни одного японского корабля. Эти таинственные следы приписали деятельности японских подводных лодок, но они в боях никакого участия не принимали, хотя и были включены к этому времени в состав японского флота.
С началом войны стало ясно, что имей русские хоть одну настоящую боевую подлодку, японцы не смогли бы так спокойно вести тесную блокаду базы. С другой стороны, имей лодки Япония, ей бы не пришлось посылать в атаку 26 января 1904 года большое число миноносцев, достигших меньшего результата, чем ожидалось.
