Стрельба из танков Т-64 - тема особая. Место наводчика танка занимает сравнительно небольшой объем. Первое впечатление - теснота. Об этом пишут многие иностранные специалисты, рассказывающие о советских танках, и приводят в качестве недостатка такой пример: «Ни командир, ни наводчик не могут встать в полный рост при закрытых люках» («Т-72 - советский основной танк», издательство «TORNADO», Рига). Серьезный недостаток, особенно если учесть то, что, например, в «шестисотом» «Мерседесе» тоже невозможно встать в полный рост, но почему-то никто не считает это недостатком комфорта данного автомобиля. Впрочем, во французском «Леклерке» мне тоже не удавалось встать в полный рост. А в «Леопарде-2А6» я хоть и стою в полный рост, но комфорта там столько же, сколько в нашем Т-62. Это я раньше думал, что у них там все «ОК», начитавшись некоторых наших писателей-псевдотанкистов. А когда сам пролез по западным машинам (была такая возможность), попробовал поработать на местах членов экипажа, ничего там особенного, отличающегося от наших машин, не почувствовал. Это тоже тема отдельного разговора. Но вернемся к Т-64.

При работе на месте наводчика не надо никуда поворачиваться - все под руками. Расположение экипажа в башне кабинного типа исключает попадание конечностей членов экипажа как под детали вращающегося конвейера МЗ, так и под какие-либо другие элементы при вращении башни. Единственный недостаток - легко теряешь ориентировку относительно направления башни. Но этот недостаток «излечим», необходимо только вовремя поглядывать на азимутальный указатель. На стрельбах, особенно ночью, бывали случаи, когда стреляющий терял ориентировку и открывал огонь или по вышке руководителя стрельбы, или по соседнему танку. Так, у нас в ГСВГ в 17 отб один раз во время стрельбы штатным снарядом наводчик произвел выстрел осколочно-фугасным снарядом по соседнему танку и попал в пушку. Разрывом снаряда пушку оторвало. Сидевший в этом танке командир взвода старший лейтенант Александр Песин потом рассказывал о своих ощущениях. Они, конечно, были не из приятных, но все живы, никто не пострадал. После взрыва в машине погас свет, башню резко развернуло, но она продолжала движение. Страшно стал ругаться по ТПУ механик-водитель, сказав, что еще один такой выстрел (он не понял, что в них попал снаряд, думал, что это так из пушки стрельнули), и он больше с этим экипажем никуда не поедет. Больше всех кричал с перепугу наводчик - молодой солдатик из Средней Азии, но потом быстро успокоился. Но, надо сказать, за всю мою 25-летнюю службу это был единственный такой случай.

На танках Т-64А, где установлен оптический стереоскопический прицел-дальномер ТПД-2-49, как правило, наводчик дальность до цели определял на глаз или по угловой величине цели по шкалам прицела, т.к. пользоваться дальномером при стрельбе с ходу было практически невозможно и долго. К тому же дальномер позволял измерять дальность в пределах от 1000 до 4000 м. Несмотря на это, наводчики стреляли неплохо, особенно на втором году службы.

Был у меня такой курьезный случай. Наводчик Андрей Рудинский - охотник из Эвенкии - редко получал на стрельбе «четверку», обычно стрелял на «отлично». Как-то перед стрельбами штатным снарядом (а перед ними всегда проводились комсомольские и партийные собрания) я предложил ему на собрании поделиться опытом со своими сослуживцами. А он мне отвечает: «А какой там опыт, стреляю, да и все». Я ему опять, расскажи, мол, ребятам, какой прицельной маркой целишься, какой прицел устанавливаешь (танки были Т-64А), и все такое. Смотрю, он на меня глядит непонимающим взглядом. Я его спрашиваю: «А ты куда смотришь, когда стреляешь?» Оказалось, что он в прицел-то совсем и не смотрел, а наводил пушку, глядя в прибор наблюдения наводчика ТНПО-160!

Вообще среди экипажей танков место наводчика считалось самым комфортабельным, особенно на марше, когда наводчики обычно спят, да так, что на привалах с первого раза и не разбудить. А чтобы случайно на кочках не удариться обо что-нибудь головой, наводчики застегивали шлемофоны и подвязывали их (обычно брючным ремнем) к крышке своего люка. Таким образом, голова наводчика была зафиксирована как боксерская груша: слегка раскачивается, но ни обо что не бьется. Я, когда первый раз увидел такое - был в шоке, первая мысль: солдатик повесился. Ан нет, это он отдыхает так. Чего только наш солдат не придумает!

Загрузка боеприпасов в конвейер механизма заряжания производится с места командира танка сидя, а не лежа под пушкой, как, например, в танке Т-72. Особых проблем с МЗ за пять лет непосредственной эксплуатации танков Т-64А и Т-64Б и двух лет - танков Т-80Б в войсках у меня не было. Самое страшное, что могло случиться - это когда командир танка не закреплял как положено гильзосборник или коробку с патронами спаренного с пушкой пулемета ПКТ и они падали под конвейер МЗ на днище танка. В этой ситуации в лучшем случае деформируются гильзосборник или коробка, в худшем - ими с днища танка срывается электропроводка. От второго меня Бог миловал. МЗ в этом случае виноват меньше всего. То же самое происходит и на танках Т-62, когда коробка от пулемета попадает под вращающийся полик башни. Аналогичная ситуация с конвейером МЗ и в БМП-3 или с каруселью A3 в танке Т-72.

Из неисправностей МЗ конкретно, были случаи выхода из строя запоминающего устройства - визуального указателя (ВУ). Причина кроется опять же в незнании материальной части и неправильной эксплуатации. Все происходило обычно таким образом: при необходимости ввести дополнительную или сбросить ложную информацию о наличии боеприпасов в конвейере МЗ один из членов экипажа в полуавтоматическом режиме проворачивает конвейер и после его остановки нажимает на ВУ кнопку, которая вводит или сбрасывает информацию. Если эту кнопку нажать при вращающемся конвейере, то в ВУ гнется шток электромагнита и МЗ останавливается. При знании функциональной схемы МЗ обнаружение и устранение этой неисправности составляет 20-30 мин.

Несколько слов о выполнении учебных стрельб вкладным стволом. Для эффективного обучения стрельбе из танков Т-64 (различных модификаций) специально для них был разработан 14,5-мм вкладной ствол под патрон 14,5x114. Разработка этого устройства была вызвана не только тем, что вкладные стволы ВЯ, использовавшиеся на Т-55 и Т-62, невозможно было установить в пушку Т-64 из-за их габаритов, но еще и тем, что необходимо было прививать навыки экипажам в действиях с МЗ при стрельбе. Так появился на свет вкладной ствол 2Х15. В комплекте с ним поставлялся специальный блок, позволявший имитировать работу МЗ при стрельбе, правда, я ни разу не помню случая, когда бы этот блок использовался. Ствол имел шестизарядный барабан, который обеспечивал автоматическое заряжание патронов. Баллистика ствола была сходна с баллистикой танковой пушки при стрельбе из нее осколочно-фугасными или кумулятивными снарядами на дальностях до 1400 м. Были у 2Х15 и особенности. Одна из них - сложность монтажа в танке. В комплекте со стволом шла масса деталей, которые было необходимо установить на пушке для закрепления вкладного ствола, и далеко не каждый был способен разобраться в последовательности их установки. Но в полках всегда имелись люди, которые знали, как это сделать, и особых проблем с монтажом 2Х15 не было.