Нина БАВИНА
Сейчас многие «ящики» — некогда секретные НИИ — раскрылись. Раскрылись словно ящик Пандоры, печально известный тем, что таил в себе не столько «секретные материалы», сколько человеческие бедствия. Заново открылись «городу и миру» люди, которые никогда не попадали на первые полосы газет, но тем не менее заслуживающие места в энциклопедиях.
О долгопрудненском конструкторском бюро автоматики (ДКБА) нельзя даже сказать - один из таких «ящиков». Такой «ящик» был один. И такой инженер, каким был Геннадий Федорович Чекалин, бывает в единственном числе. Инженер, оставивший после себя более сотни авторских патентных свидетельств на «изделия», большая часть из которых по сию пору фигурирует только под номерами и по ведомству 1-го отдела. Так что ни огласка, ни гласность им отнюдь не угрожает.
АЭРОСТАТ (греческое слово) - это объем, наполненный газом, который легче воздуха. Игрушка ветров, свободный аэростат подвержен только влияниям атмосферной турбулентности: он перемещается вместе с воздушными потоками, под воздействием и со скоростью ветра. Еще в 90-е годы XIX века газеты писали о «таинственных аппаратах», появлявшихся на границе Германии и Австро-Венгрии. В XX веке, во время Второй мировой войной, японцы устроили массовые запуски аэростатов в сторону Америки. Правда, американцы закрыли всю связанную с этим информацию.
В 1956 году сами американцы запустили на Советский Союз из Западной Европы и Турции несколько сотен аэростатов, но уже не просто с тем, чтобы дезорганизовать воздушное пространство и запугать население, а с более прикладным заданием: это были аэростаты-фоторазведчики. Сбить их не удавалось. Они шли на высоте 32 км (сбить, в данном случае, означает «продырявить», но даже «сбитый», аэростат летит еще очень и очень долго); несколько аэростатов всё же опустилось из-за неисправности.
В Советском Союзе, после того как в 1939 году законсервировали «до особого указания» «Дирижаблестрой», существовало единственное подразделение, занимавшееся воздухоплаванием — 13-я лаборатория Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). После появления в воздушном пространстве СССР аэростатов вероятного противника незамедлительно вышло специальное постановление. Приказом Министерства авиационной промышленности СССР от 24 декабря 1956 года на базе 13-й лаборатории и старого «Дирижаблестроя» было создано Всесоюзное опытно-конструкторское бюро № 424, в 1966 году переименованное в Долгопрудненское конструкторское бюро автоматики.
Основные наши на тот момент аэростатные силы - 13-я лаборатория ЦАГИ - находились на Лермонтовской улице, где сейчас метро «Преображенская». Среди деревянных домов стоял старый двухэтажный особняк за деревянным забором. КБ и цеха - баллонный, для изготовления оболочек; механический и сборочный — организовали в поселке Долгопрудный на базе «Дирижаблестроя», отрезав от Долгопрудненского механического завод, ДМЗ, 22,7 гектара площади — ту часть территории, где стоял эллинг, на котором собирались дирижабли. Получилось всё такое полукустарное; и, по словам Владимира Ивановича Федорова, ушедшего на пенсию с должности заместителя Главного конструктора ДКБА, ни один из тех, кто туда поступил, понятия не имел, что такое аэростат.
Поскольку никаких кадров, кроме персонала 13-й лаборатории, не имелось, пришлось набирать неспециалистов. Даже главные конструктора не имели никакого отношения к аэростатостроению; часть людей взяли с 81-го завода, остальные - студенты-выпускники. В 1959 году с завода № 81, занимавшегося проблемой мягкой посадки на Луне был переведен на должность инженера-конструктора 1 категории Геннадий Федорович Чекалин, с которым и связана неразрывно вся дальнейшая история ДКБА.
Первый аэростат делали на базе американских: в эллинге висел тот самый «пойманный» фоторазведчик и его «драконили», снимая чертежи. В.И.Федоров вспоминал:
"Всё это потрогали, дальше начали сами свое делать. Идеи-то идеями, а всё равно надо было все обсчитывать, чертежи выпускать всё равно собственные. Мы, когда разрабатывали свои узлы, пользовались «их» информацией, но она приходила к нам, как правило, с запозданием. Мы уже делали какие-то вещи, делали выводы; получали через некоторое время американские результаты и видели: точно такие же выводы. Абсолютно одинаковые. И одинаковые ошибки. То есть уровень инженерного мышления у нас был не ниже".
ГЕННАДИЙ ФЕДОРОВИЧ ЧЕКАЛИН
ДКБА, собственно, не претендует на авторство воздушного шара. Но инженеры из Долгопрудного оказались первыми, использовавшими аэростат в качестве астростанции. Содержимое аэростата «Сатурн» было не только довольно громоздкое, но и весьма деликатное: телескоп с полуметровым зеркалом. Уникальность инженерного решения состояла еще и в том, что его надо было не только поднять на 20-километровую высоту, но и посадить - сохранить при посадке. Для этого аэростат был снабжен специальной подвеской разработки ДКБА.
Геннадий Федорович Чекалин, имевший к тому времени звание «Ведущий конструктор по особо сложным объектам самолетостроения, по проектированию отдельных систем и всего изделия в целом» являлся ведущим конструктором аэростата с уникальной подвеской. Чекалин руководил разработками общего вида, всеми практическими работами, согласно техническим параметрам, заложенным идеологами создания аэростанции, Пулковской обсерваторией и оптико-механическим заводом в Казани. Кроме того, Чекалин решал большинство организационных вопросов. В 1973 г. Г.Ф. Чекалин получил назначение начальником отдела № 10, в который входила бригада общих видов.
«Сатурн» - аэростат второго поколения, «полностью наш, отечественный», на тот момент - самый большой, самый тяжелый аэростат в мире.
Все расчеты производились с нуля; был разработан старт, вся надземка, новая оболочка (идеологом оболочки выступал Р.В.Пятышев, один из тех, кто вел основную теоретическую часть). Подвеска представляла собой ферменную стойку в форме стакана, на которой размещался телескоп. В стойке был задействован сложенный парашют, тогда как на первых аэростатах парашют находился в распущенном виде, даже не в сумке. В нижней части «стакана» находились амортизатор и семь выкинутых мощных лап.