В строю ВВС

Хотя на 1937 г. авиапромышленности давался план в 125 ДБ-3, на 1 октября реально сдали ВВС только 20. К концу года эта цифра увеличилась до 45. Но это тоже было очень мало. Фактически в 1937 г. удалось только провести ряд испытаний в НИИ ВВС, завершить войсковые испытания и обеспечить «задание Z» (воздушный мост от Алма-Аты до Ланчжоу в Китае). В строевых частях ДБ-3 почти не было, и реальной боевой силы они пока не представляли.

На 1938 г. первоначально установили план 780 самолетов, который потом скостили до 600 (в том числе 100 поплавковых и колесных торпедоносцев). В этот год хотели перевооружить шесть полков (в то время как раз советские ВВС переходили на полковую структуру). Каждый дальнебомбардировочный полк (дбап) пятиэскадрильного состава по штату комплектовался 62 ДБ-3. В основном на самолеты Ильюшина предполагалось перевести тяжелобомбардировочные части, техника которых морально устарела.

Хотя первые ДБ-3 начали поставлять в эскадрильи армий особого назначения, в 1938 г. приоритет отдали ВВС ОКДВА. На 1 января там не было еще ни одного самолета, хотя 14-й тбап в Воздвиженке уже переименовали в дальнебомбардировочный (дбап). Но всю его матчасть составлял один старый ТБ-3 с моторами М-17.

В начале 1938 г. через военную приемку прошли 30 ДБ-3, сданных промышленностью в счет года предыдущего и стоявших на заводских аэродромах в ожидании устранения различных недоделок. К этому добавились 37 бомбардировщиков, изготовленных в 1-м квартале.

На 15 марта во всех ВВС насчитывалось только 52 ДБ-3. Значительная часть их уже находилась в пути на Дальний Восток. Там перевооружению подлежали 8-й и 14-й полки, переформированные из эскадрилий тяжелобомбардировочных бригад. С февраля в ВВС ОКДВА приступили к сборке первых 30 бомбардировщиков. Всего за 1-й квартал ВВС ОКДВА отгрузили 52 ДБ-3. Если учесть постоянные трения с Японией, усиление авиации на восточных рубежах являлось немаловажным фактором безопасности страны.

К моменту начала конфликта у озера Хасан большую часть ДБ-3 уже собрали, но экипажи их еще не освоили. К боевым операциям эти самолеты не привлекали, но рассредоточили и замаскировали.

В строй новая техника вошла, когда японцы уже отошли обратно за линию границы. В это время, чтобы опробовать новую «большую дубинку», ВВС ОКДВА организовали несколько дальних перелетов с бомбометанием. Учились летать над морем, осваивали варианты возможной переброски самолетов по весьма обширному театру. В октябре 1938 г. 30 ДБ-3 шестерками прошли по маршруту Хабаровск — Дербинское (Сахалин) — Большерецк (Камчатка) — Дербинское со сбросом бомб под Большерецком.

Один из первых попавших в строевые части бомбардировщиков, ДБ-3 №3039014, принадлежавший 1-й эскадрилье 48-го дбап. 15 июля 1938 г. он потерпел аварию при вынужденной посадке у деревни Петропавловка из-за того, что пилот старшина Орлов израсходовал все горючее.

В те годы новые боевые самолеты обязательно демонстрировали на парадах. В 1937 г. ДБ-3 не показывали — слишком мало их было. Впервые они появились на первомайском параде в 1938 г. Для этого сформировали сводный полк майора Д.П. Кузнецова (25 экипажей). Экипажи в основном прибыли из Воронежа, из 11-й авиабригады, но были и заводские испытатели, и летчики из Монино. Набрать экипажи было сложно не только потому, что машины фактически только начали осваивать, это объяснялось и тем «мелким ситом», через которое просеивал кандидатов НКВД. Списки людей, предлагаемых авиачастями, пестрят пометками: «Отклонен как брат расстрелянного», «Имеет родственников за границей», «Высказывал антисоветские настроения» и т. п. Полк получил 23 новеньких ДБ-3 (самолеты 9-й, 10-й и 11-й  серий воронежского завода). Машины имели мелкие дефекты — подтекание бензина и масла, обрывы радиоантенны и чехла костыля, устранявшиеся уже на месте.

С 24 апреля сводный полк начал тренировку в Монино. За два дня до парада все вооружение опломбировали, патроны изъяли. У командиров отобрали пистолеты. Перед вылетом экипажам приказали убрать из кабин все ненужное в полете. Вся подготовка проходила под недремлющим оком госбезопасности, которая подсматривала, подслушивала и искала происки врага. Тряпка, забытая механиком между цилиндрами мотора, брошенная в кабине отвертка, кусок стекла в салате «оливье» в командирской столовой — все изучалось на предмет возможной диверсии.

Но вот день пришел, и две девятки ДБ-3 возглавили парадную колонну. Четким строем они прошли над Красной площадью. Летчики боялись, что ненадежные М-85 вот-вот откажут. На тренировках случились две вынужденные посадки по этой причине. К Первомаю в воздух могли подняться только 19 ДБ-3 из 23-х. В случае отказа одного двигателя было предписано тянуть на втором, при выходе из строя обоих — планировать на Москву-реку. Но все прошло благополучно. По возвращении в Монино экипажи уже ждали пригласительные билеты на банкет в Кремль.

Тем временем заводы собирали все новые бомбардировщики. С выполнением планов, правда, было не очень. Полковник Старостин, начальник 1-го отдела службы материально-технического снабжения, в июле 1938 г. докладывал наверх: «По самолету ДБ-3 — не освоено в должной мере производство...». Четко работал лишь завод №39. Он даже перевыполнял план. На 1 июля он сдал 63 бомбардировщика при плане 56, зато завод № 18 — лишь 62 из 100.