А комплектация этих научных отделов протекала вяло - им требовались квалифицированные специалисты, а уволиться тогда по собственному желанию никто не мог. Техническое управление MB вынуждено было передать решение этого вопроса кафедрам механико-математического факультета МГУ, которые практически занимались только фундаментальными проблемами аэродинамики и прочности и не имели представления о задачах, волновавших конструкторов.
Устинова это обстоятельство не беспокоило. Его заботили прежде всего трудности, связанные с воспроизводством немецких машин. Он счел целесообразным возложить всю ответственность за их преодоление на начальников отделов СКБ посредством присвоения им престижного звания главных конструкторов (ГК) этих ракет и их систем. Точнее, их копий. Хотя такое звание являлось, по сути, бессмысленным, звучало оно солидно. Поскольку в стране посредством ГК называлась должность руководителя КБ, а по конкретным машинам или объектам назначались ведущие конструкторы, Устинов ликвидировал должность главного конструктора СКБ и ввел должность его начальника, поставив на нее старого своего товарища Тритко. Костина же перевел в ГК одной из зенитных ракет.
С кандидатом на звание ГК копии Фау-2 Синельщиковым Е.В. он прибыл в Германию с целью ознакомления с тем хозяйством, с которым было связано ее воспроизводство. Масштабность немецких работ поразила их и даже немного напугала. Но командовавший этим хозяйством в Германии генерал Л.М. Гайдуков вовремя бросил им спасательный плот. Порекомендовал присвоить звание ГК копии ФАУ-2 своему заместителю С.П. Королеву - честолюбивому инженеру, обладавшему сильной волей, проницательным умом и незаурядными организаторскими способностями, успевшему уже хорошо изучить устройство Фау-2 и технологию ее предстартовых испытаний.
Так как артиллеристу Синельщикову, впервые увидевшему здесь ракеты, было все равно, чем руководить, он согласился с охотой стать главным конструктором зенитной ракеты "Вассерфаль". И 9 августа 1946 г. Устинов назначил Королева ГК конструкции Р-1.
Подобные звания ГК объектов ее системы управления получили М.С. Рязанский, Н.А. Пилюгин и В.И. Кузнецов, по агрегатам наземного комплекса обслуживания - В.П. Бармин, по двигателю - Глушко. Появился ГК даже по телеметрической системе "Мессина".
Беспартийный Королев знал, чем рискует - отсидел с 1938 г. шесть лет "за срыв отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения", будучи только начальником небольшого подразделения РНИИ (НИИ-1). Однако он верил в свои силы, в свою звезду, не боялся никаких трудностей и упорно стремился к своей заветной цели - созданию своего КБ. Самокритично осмыслил причины провала в РНИИ своей попытки построить ракетоплан "для достижения рекордной высоты и скорости полета" силами нескольких инженеров, имевших опыт изготовления лишь любительских планеров.
Через неделю Устинов утвердил директором НИИ-88 Гонора Л.Р., а его замом по науке проф. МГУ член-корр. Академии Наук Ильюшина А.А. Спустя две недели Гонор назначил Королева начальником отдела РДД в СКБ, переведя Лапшина в его замы. Королев мудро воспользовался особенностями своего административного положения в институте, созданном Устиновым. Ведь в качестве ГК ракеты Р-1 он должен был координировать работу всех ГК ее систем, то есть общаться с ними на равных. С другой стороны, как начальник отдела он мог формально контактировать с ними только через руководителей СКБ или института, для которых ракетная техника еще являлась темным лесом. Поэтому Королев образовал межведомственный совет главных конструкторов по данной машине (СГК) для рассмотрения и решения всех проблем. Естественно, что главные встретили такую идею с восторгом, а все начальники института - в штыки. Министерство согласилось с Королевым, но придало СГК совещательный характер.
Глядя в будущее, Королев пригласил на должность заместителя начальника отдела РДД молодого, напористого инженера НИИ-1 В.П. Мишина , голова которого была заполнена мыслями о модернизации Фау-2, порожденными открытием Глушко о наличии у ее двигателя сравнительно больших запасов мощности. В частности, о возможности его форсирования с тяги 25 тс до тяги 34 тс. Он думал о легком и быстром создании новой ракеты (Р-2) с дальностью полета вдвое большей, чем у Р-1. Причем в два этапа. На первом можно было ограничиться указанным лишь форсированием двигателя и небольшим увеличением емкости топливных баков. На втором - провести дополнительное облегчение конструкции корпуса ракеты посредством замены стальных частей дюралевыми и за счет отказа от прикрытия баков теплоизоляцией и силовым корпусом, то есть изготовления их несущими. Он исходил из предположения, что у Брауна просто не было времени на отработку таких баков. Поэтому Браун был вынужден защитить их именно стальным корпусом из-за острого дефицита алюминия в Германии во время войны.
По мнению Королева, этот проект мог приостановить рост негативного отношения к БРДД в министерстве вооруженных сил, которому стало известно, что после ознакомления с итогами обстрела немцами Лондона ракетами Фау-2 и изучения их проектной документации по перспективным машинам ВВС США пришло к выводу о полной неэффективности БРДД и целесообразности разработки лишь крылатых ракет дальнего действия. У нашего ГАУ никаких объективных оснований для выработки своей позиции в этом вопросе не имелось, и оно пожелало их приобрести путем демонстративных пусков Фау-2 по боевой траектории. И начальник ГАУ маршал Яковлев Н.Д. добился выхода постановления правительства о их проведении.
Пока Королев занимался в Германии обеспечением сборки силами немецких специалистов частей ракеты Фау-2 и формированием спецпоезда с оборудованием, необходимым для их предстартовой подготовки в полевых условиях, командование отделом перешло в руки Мишина, которому неофициально было присвоено звание зама ГК по ракете Р-1.
Его прибытие в СКБ ознаменовалось не только заменой "пушкарских" (по его выражению) начальников секторов, но и расчленением по отделам расчетного бюро. Я с группой прочности оказался в отделе Королева. Из частей других групп он образовал расчетный сектор АБУ (аэродинамики, баллистики и устойчивости движения ракет) во главе с И.Н. Мойшеевым.
Эскизное проектирование Р-2 вел компоновочный сектор К.Д. Бушуева. Мишин с начальником группы С.С. Лавровым занялся выявлением границ применения одноступенчатых ракет с целью выбора общих параметров перспективной ракеты Р-3. Другими техническими вопросами он не интересовался: "Вот приедет Сергей Павлович и разберется". И мы с нетерпением и любопытством ожидали этого события.
Случилось оно в январе 1947 г. Солидную, приземистую, сглаженную со всех сторон фигуру с короткой шеей и могучим костяком украшала военная форма подполковника. Медленно в сопровождении Мишина обходил он сектора отдела, молча выслушивая доклады их начальников, инстинктивно пытавшихся держать руки по швам. Лицо Королева выражало неудовольствие их разношерстным составом, обилием вчерашних студентов. С первого же дня Королев показал, что будет железной рукой поддерживать порядок в отделе, ибо был уверен, что страх дает значительно большую власть над людьми, чем призрачная надежда на поощрения в будущем. Он ужесточил до предела и режим секретности, который не только способствовал укреплению исполнительской дисциплины, но окутывал густым туманом деятельность всех руководителей. Ввел для последних традиционный в сталинское время распорядок рабочего дня. Принимал их в основном вечерами. Никогда не прощал им ни одного промаха. Наказывал прилюдно и артистически, не повторяясь в выражениях. Размахивал кнутом и Мишин, но неумело и однообразно.