П.Н. Нестеров	Рисунок полета Нестерова

Нестеров у своего самолета

Со дня на день можно было ожидать, что он опишет и мёртвую петлю. Я понял, что если мне сейчас не удастся осуществить этой петли, все мои работы, мои труды окажутся потерянными даром. Я решил во что бы то ни стало осуществить свое желание. Не скрою, что перед этим полетом я до того волновался, что даже осенил себя крестным знамением.

Наконец, я сел в аппарат, поднялся, достиг высоты около 1000 м и ринулся вниз. Я не испытывал никакого ощущения при этой петле. В эти несколько секунд, во время которых я описывал петлю, я был все время занят исключительно управлением аппарата и стремился сохранять необходимую высоту, чтобы в случае неудачного исхода моей попытки оказаться в состоянии выправить аппарат и благополучно опуститься вниз.

Когда я очутился вниз головой, центробежная сила была настолько велика, что она прижала меня к сиденью. Находящиеся в моих карманах часы, анероид, не выпали из карманов. Я забыл закрыть ящики с инструментами, но, несмотря на это, все инструменты, помещавшиеся в незакрытых ящиках, так и остались на своих местах.

Эта мертвая петля описана мною 27 августа 1913 года. После этого мне не было разрешено описывать петлёй».

Во Франции о сделанной Нестеровым «мёртвой петле» узнали лишь из публикаций в газетах. По этому поводу корреспондент газеты «Русский инвалид» г-н Лаврецкий писал²²:

«Я был в Париже, когда Пегу впервые летал вниз головой, но тогда же я узнал в [конце августа ст. стиля], что поручик Нестеров в Киеве проделал мёртвую петлю.

Во французской печати, влюбленной (и по заслугам) в свою авиацию, это событие прошло бы не особенно заметно. Однако, зная, что добиться признания первенства русского офицера возможно, я попросил по телеграфу поручика Нестерова сообщить мне о своем полёте.

И вот в первых числах нашего сентября в самой распространенной газете «Matin» через мое посредство было сообщено, что первый, который сделал на аэроплане «О», был Нестеров, а Пегу сделал лишь французское «S». Я не хочу входить в оценку обоих прекрасных авиаторов. Но каждому свое».

Реакция средств массовой информации на освещение полётов Нестерова и Пегу была различная. Если в Северной Америке и Западной Европе каждый новый полёт авиаторов становился достоянием широкой общественности, то в России о своих лётчиках писали намного скромнее. Видимо, преклонение перед всем иностранным по-прежнему брало вверх.

Многие печатные издания не могли взять правильной линии в оценке «нестеровской петли». Раболепствуя перед заграницей, они отдавали целые страницы с иллюстрациями опытам Блерио - Пегу, а о Нестерове робко помещали на задворках небольшие заметки, чаще перепечатываемые из газет²³.

Тем временем авиаконструктор Л. Блерио срочно приспособил свой пилотажный моноплан для воздушной акробатики, и уже 5(18) [по другим данным - 8(21)] сентября А. Пегу на нем также выполняет «мёртвую петлю».

Через две недели французский лётчик уже «крутил» 5 «петель» подряд, указывая, что это еще далеко не предел. Позднее А. Пегу «прокрутил» мёртвую петлю с пассажирами на борту. В числе таких любителей острых ощущений был и Адольф Жиро, член парламентской комиссии по аэронавтике, «поучаствовавший» в исполнении «петли» 30(17) ноября 1913 г.

Пегу выполняет "мертвые петли"

Схема выполнения "мертвых петель"

В том же году в России молодой авиаконструктор И.И. Сикорский²⁴ разработал одноместный моноплан «С-11», приспособленный специально для фигурных пилотов. Позднее на этом самолете лётчик Г.В. Янковский²⁵ установил общероссийский рекорд высоты (3800 м)²⁶.