Работа ударной авиации для обеих сторон была наиболее тяжелой и сопровождалась наибольшими потерями - в среднем, на один потерянный истребитель-бомбардировщик египетских ВВС приходилось 13,3 самолётовылета, в то время как в истребительной авиации уровень потерь был более чем в шесть раз ниже и составлял 87,9 самолёто-вылета на сбитый самолёт.

Такое соотношение представляется вполне естественным с учётом подверженности истребителей-бомбардировщиков куда большим рискам и от зенитного огня, и перехвата истребителями противника, вместе с самим характером работы ИБА. В то же время истребители-бомбардировщики были более скованы в манёвре из-за наличия отягощающей боевой нагрузки и располагали меньшими возможностями по тактической гибкости при встрече с противником, со стороны которого атаки истребителей и зенитный огонь в большинстве случаев оказывались неожиданностью.

Общие цифры по потерям египетских истребителей-бомбардировщиков несколько отличались от данных по «Су-седьмым»: по ИБА в целом, на наземные средства ПВО (ЗРК и МЗА) приходилось 32 потерянных самолёта (36,8%), истребителями противника были сбиты 24 (27,5%), по неизвестным причинам не вернулись 14 (16,1%), и своими зенитчиками были сбиты 17 машин (19,5%).

Последняя цифра выглядела особо показательной, иллюстрируя обстановку на фронте - огнём своих войск был поражен каждый пятый не вернувшийся самолёт.

Остатки сбитого Су-7БМК в синайской пустыне. Октябрь 1973 года

Похоже, что сухопутные войска, подвергаясь беспрерывным налётам противника, выполнявшего в этих целях по 300-500 вылетов в день, открывали стрельбу чуть ли не по всякому самолёту, появившемуся в воздухе, и нанесли своей авиации ущерб, лишь немногим уступающий противнику.

Что касается больших потерь Су-7 от зенитного огня (59% против 36,8% в среднем по ИБА), то объяснением, по всей видимости, является большая уязвимость самолёта за счёт его габаритов и заметности - в крупную мишень легче попасть, нежели в тот же МиГ-17, а также плотность компоновки и наличие большого числа агрегатов и сложных систем, подверженных выходу из строя при попаданиях (к слову, у МиГ-17 доля потерь от зенитного огня в общем числе составляла только 35%).

На фоне предыдущей разгромной кампании 1967 года эти цифры выглядели не так уж плохо, особенно с учётом того, что изрядно пострадала и израильская авиация, а это преподносилось едва ли не как победа («убить не убили, но отлупили изрядно»). По окончании октябрьской войны в ВВС Египта оставалось порядочное количество ударных машин - всё же за период 1967-72 годов они, помимо прочего, успели получить 185 истребителей-бомбардировщиков Су-7БМК и «спарок», будучи крупнейшим зарубежным эксплуатантом самолётов этого типа.

Существует представление, что исход октябрьской войны 1973 года поставил окончательную точку в военно-техническом сотрудничестве Египта с Советским Союзом. Это отнюдь не верно: «дрейф» египетской внешней политики и военного строительства в сторону Запада был довольно извилист, а советская техника оставалась на вооружении армии и ВВС Египта еще многие годы, сопровождаемая снабжением и проведением ремонтов, осуществлявшихся на советских предприятиях.

ИБА Египта получила пополнение новыми самолётами МиГ-23БН и Су-20 (их было поставлено три десятка). Продолжавшееся сотрудничество дало президенту Садату возможность объявить о планируемой замене 50 выработавших свой ресурс МиГ-21 на вновь построенные машины, а ещё полторы сотни МиГ-21 в последующие годы должны были пройти капитальный ремонт и модернизацию в СССР и странах социалистического блока.

В июне 1975 года и самому автору, тогда ещё школьного возраста, довелось наблюдать в Одесском аэропорту по соседству с «аэрофлотовскими» лайнерами группу пёстро камуфлированных самолётов, перегонявшихся в Египет. Совершенно не ясно, о какой программе модернизации советского образца, заявляемой египетским руководством, могла идти речь в отношении Су-7 (и со своими машинами дела в этом направлении у нас так и не продвинулись, несмотря на все пожелания руководства ВВС).

Египетские Су-7БМК атакуют израильскую колонну и скопление машин на Синайском полуострове. Снимки сделаны в октябре 1973 года

Тем временем открылся новый источник финансирования: заработавшая колоссальные деньги на подорожавшей нефти после войны Саудовская Аравия согласилась поддержать обновление египетской армии выделением необходимых средств. «Нефтяники» за свои прибыли расплатились сторицей: на эти деньги для усиления ИБА с октября 1974 года во Франции стали закупать «Мираж» 5 (всего получили 82 французские машины этого типа). Имели место и более амбициозные планы: при той же саудовской финансовой поддержке была учреждена Арабская Промышленная Организация (АПО), задачей которой являлось производство современного вооружения и техники, прежде всего авиационной. По западным лицензиям для ближневосточного региона предполагалось выпустить, ни много ни мало, 200 учебно-боевых «Хоков» или «Альфа Джет», 250 вертолётов «Линкс» и 350 лёгких вертолётов «Дофин» SA.365 и 150 истребителей «Мираж» F.1.