Федорову понадобился помощник для проведения его линии в жизнь. Он выбрал своим замом по «Бурану» меня буквально силой, т.к. я уже переводился в Москву в ГУСС заместителем главного инженера. Он все отменил, так я был обречен еще на пять лет ожидания должности. К должности зам. Главного инженера я был подготовлен предыдущей службой на Байконуре.

Мне посчастливилось учиться у великих, хрестоматийных личностей, я старался впитывать их мудрость, знания, способы управления сложнейшими технологиями, организациями и главное - людьми, начальниками и рабочими, офицерами и рядовыми военными строителями, инженерами и монтажниками. Это: генерал Григоренко М.Г., генерал Шубников Г.М., министр Афанасьев С.А., его замы Ударов Ф.Б., Литвинов, генерал Гурович И.М., полковник Головков В.В., полковник Сахаров В.А., полковник Питалев и много других. Это они в большой степени дали мне возможность повысить интеллектуально-технологическую базу, опираясь на которую, я стал руководителем строительства комплекса «Буран» и был им 9 лет - лучших лет моей жизни.

За это время в кратчайшие сроки были построены уникальные объекты:
-  ВПП аэродрома длиной 4,5 км, шириной 84 метра со сдачей в эксплуатацию I очереди, обеспечивающей приемку транспортных самолетов;
- стенд-старт для запуска ракеты «Энергия» с кораблем «Буран» до стадии автономных испытаний оборудования;
- реконструкция МИК H1 под «Буран»;
- заправочный корпус доведен до стадии завершения.

"Буран" на старте и на посадочной полосе после космического полета

Хочу сказать, что взлетно-посадочная полоса аэродрома «Бурана» имеет абсолютно ровную, как стол, поверхность без каких-либо колебаний по вертикали. Такое условие было заложено конструкторским бюро челнока «Буран». Конечно, оно было перестраховочным, тенденциозным, не было в нем технической необходимости. В мире не было и нет ни одного аэродрома с такими допусками. Бетоноукладочные машины в своей конструкции допускают отклонения минимум 50 мм на длине 10 м плоскости покрытия. Нам задали 0. Чем строить? Ответ - ваши трудности.

Сначала мы купили дорогостоящий американский аэродромостроительный комплекс «автогрейд» с компьютерным управлением. Но он оказался непригодным для наших условий. Построили ВПП отечественными бетоноукладчиками и, естественно, получили допуски, обычные для советских аэродромов. Помню, прилетел гигант ВМ-Т и нормально приземлился. Командир корабля -заслуженный летчик-испытатель СССР (к сожалению, забыл его фамилию) на вопрос: «Какие впечатления от аэродрома?», сказал, что таких аэродромов не видел. Домодедово, Внуково, Шереметьево не идут с ним в сравнение. Тем не менее нас вынудили отшлифовать всю полосу 4,5 км длиной при ширине 84 м под ноль. Это мы сделали изобретенной отечественной установкой.

А еще были построены жилые микрорайоны в г. Ленинске, обеспечившие жильем офицеров, служащих строительных войск и эксплуатационных воинских частей, рабочих и служащих монтажных организаций, конструкторских бюро, проектных организаций и т.д.

Постепенно ко мне приклеилась кличка «отец Бурана» или просто «Буран». Это, конечно, сказано сильно, но из песни слов не выбросишь. Наряду с большими полномочиями, с меня был и соответствующий спрос. «Прессовали» не начальника, не главного инженера, а меня. Кто был свидетелем, не упрекнет в преувеличении.

Все хорошее быстро забывается, «Буран» — не исключение. О нем забыли, словно не было десятилетнего героического труда многотысячного коллектива строителей, проектных организаций, конструкторских бюро, заводов и т.д., и т.д. Половина Советского Союза была задействована в этом грандиозном проекте.

В последних фильмах о С.П. Королеве и отечественной космонавтике в подтексте явствует сожаление о потере «Бурана» и говорится о проработке варианта реанимации «Бурана» к 2030 году. Странно. Если мы его сделали «с нуля» за 10 лет, то теперь требуется более 20, а с поправкой на неучтенные нюансы - все 30! Представляю, какую цену заломят коммерческие строительные фирмы. Оптимизируя ситуацию, хочется произнести: «Буран» умер. Да здравствует «Буран!» Хотелось бы в это верить, но объективная реальность надежду на это не вселяет.

И все же, хочется вспомнить добрыми словами всех тех, с кем пришлось работать на космодроме, и живых, и уже ушедших. Люди жили, творили, ошибались, порой очень «круто», но созидали. Но лучше ошибаясь созидать, чем безошибочно прозябать.