Российский Ка-27 на палубе американского авианосца во время совместных учений

Однако общее, что всех объединяло, - ностальгия о прошлом и тревога за будущее не только морской авиации, но и страны.

Высказывалось сожаление, что многие весьма известные и заслуженные люди, в том числе и дважды Герой Советского Союза В.И. Раков по состоянию здоровья не могли присоединиться к собравшимся. Безусловно, основная заслуга в организации этой запомнившейся, а возможно, и последней встречи подобного масштаба и размаха принадлежала командующему авиацией ВМФ генерал-полковнику Дейнеке.

А 28 июля того же года он лично открывал воздушный парад на самолёте Ту-142М в Петербурге, проследовав в сопровождении двух Су-27К. За ним следовал Ил-38, также эскортируемый парой Су-27К. Колонну замыкала пара самолётов Бе-12.

1 ноября 1997 г. управление командующего авиацией ВМФ вновь переименовали, и оно стало называться "Управление командующего морской авиацией ВМФ". Формально изменения казались незначительными и несущественными, но с другой стороны, следовало представить к переназначению всех офицеров, в должностях которых имелись слова "авиации ВМФ".

На конец 1998 г. планировалось иметь в боевом составе: одну мрад; 12 отдельных авиационных полков, семь отдельных эскадрилий. Боевой состав должен был уменьшиться ещё почти на 140 экипажей и летательных аппаратов. Общая численность морской авиации становилась менее 30 тыс. чел.

Чтобы как-то поддержать авиационную технику в исправном состоянии, приходилось использовать узлы и детали, снятые с других самолётов и вертолётов. Это считали уже нормальным явлением, хотя даже автолюбители считают недостойным и небезопасным ставить детали со старых автомашин и прибегают к подобной замене лишь в крайних случаях, да и то, это делали нищие, ставшие владельцами изрядно подержанных машин иностранного производства, и пенсионеры, не располагающие средствами на приобретение новых деталей даже сомнительного качества.

Руководство ВВС флотов, а особенно тыловые службы ломали голову в изыскании средств для закупки аккумуляторов, ставших дефицитными после того, как Армения перестала их производить. Причём для миллионов автомашин аккумуляторов хватало, а для самолётов нет! В то же время от реализации огромного количества драгоценных металлов, которые содержались в списанной боевой технике, средства шли неизвестно куда, но только не на нужды авиации.

В течение ряда послевоенных лет все проверки боевой готовности, начиная с генштабовских и кончая организуемых штабом авиации ВМФ, сходились на недопустимости "скученного" базирования ЛА на аэродромах, что совершенно правильно: самолёты и вертолёты во избежание вывода их из строя должны рассредоточиваться и находиться в укрытиях. Начальников и командиров, которые не соблюдали подобные требования, наказывали, снимали с должностей (не очень больших начальников), самолёты и вертолёты растаскивали по всей площади прилегающей к аэродрому. В то же самое время с дурного ума закапывались в землю деньги под видом строительства командных пунктов, при этом никто не посчитал возможным выяснить, зачем и кому они нужны, если выведенный из строя современными средствами поражения аэродром быстро не удастся восстановить. Да и какими силами и кем руководить с командного пункта? Но те времена канули в небытие, и появилась тенденция уплотнения частей, с тем, чтобы сократить расходы на охрану, содержание и аэродромное обеспечение, а также оптимизировать структуру частей обеспечения в соответствии с реальными потребностями объёмов хранения боеприпасов и материальных средств. Другими словами, намечался переход к авиационным базам, что должно было сократить расходы на охрану техники и обеспечение, упростить обеспечение полётов. Всё это объясняли отсутствием средств, которые обильно текли в карманы жуликов и прохвостов.

Позиция руководства по вопросам структуры морской авиации практически не менялась. В первую очередь это связано с отсутствием стремления к чёткому определению своего статуса и самостоятельности. Многими документами Главного штаба ВМФ морской авиации по-прежнему отводилась роль обеспечивающей силы флота, о чём свидетельствовало множество высказываний главкома, и в частности такое: "Морская авиация будет способна в полной мере осуществлять возложенные на неё функции и содействовать созданию лучших условий для развёртывания сил флота " и т.п. Возникает резонный вопрос, а какие это "основные силы флота" предполагалось развёртывать? Два-три десятка проржавевших кораблей, способных после ремонта, если удастся достать солярки и запустить двигатели, оторваться от берега и, если они не затонут на выходе из базы, то смогут действовать в прибрежных районах. Это тем более подтверждалось дальнейшим сокращением корабельного состава. Так, в 1998 г. до истечения установленного срока службы было выведено из боевого состава свыше 60 кораблей океанской зоны, что в два раза превысило потери кораблей российского флота в Цусимском сражении!

Принимая во внимание устаревший парк ЛА, его сокращение происходило естественным путём из-за морального устаревания техники, и только впоследствии к ним добавились интенсивные усилия вышестоящего руководства по дальнейшему сокращению морской авиации под предлогом реформирования.