Achtung! Russisch Bomber!..	Экипажу этого Ju 88A повезло. Получив серьезные повреждения в бою, их самолет дотянул до своего аэродрома
Экипаж Bf 110C из Stab.StG 1 готовится к боевому вылету

Такие потери были результатом того, что истребители 10-й САД не смогли прикрыть свои ударные самолеты. 123-й ИАП, считавшийся хорошо организованной и тактически сколоченной частью, самоотверженно защищал Кобрин. Его командир м-р Б.Н.Сурин несколько раз вылетал в бой. В последней схватке он получил тяжелое ранение и разбился. Видимо, наименьшие потери в личном составе понес 33-й ИАП, в котором погиб только л-т С.Гудимов. Буквально накануне войны в полк поступил приказ: подготовиться к смене материальной части. Примерно, в 3 ч утра 22 июня командиру полка Н.Акулину позвонили, якобы из штаба дивизии, и приказали осветить аэродром. Командир усомнился и, как оказалось, не зря: никто такого приказа не давал. Не прошло и часа - полк в полном составе вылетел отражать налеты на Брест. Успешно проведя воздушный бой, летчики готовились к следующему. В этот момент большинство самолетов стали жертвой "мессершмиттов". По свидетельству генерала Г.Н.Захарова, "штурмующие Bf 109 не давали поднять головы, а когда ушли, двадцать самолетов оказалось сожжено и выведено из строя". [12]

22 июня 10-я САД потеряла 180 самолетов из 231, а 11-я - 127 из 199. Эти соединения, как и 9-я авиадивизия, оказались небоеспособны, и их вывели на переформирование.

На счету немецкой эскадры JG.51 к вечеру числились 129 советских самолетов, уничтоженных на земле, 57 сбитых бомбардировщиков и 12 истребителей, из них 4 записал в свой актив подп-к В.Мельдерс (W.Molders). В журнале боевых действий JG.51 можно прочесть: "Упрямство русских пилотов вошло в поговорку, они не уклонялись от огня зенитной артиллерии и не делали никаких защитных маневров, когда на них пикировали немецкие истребители. Их потери были огромными. Часто не удавалось уцелеть ни одному самолету из группы, участвовавшей в налете. Но они прилетали все снова и снова. Следует ли этим восхищаться, как презрением к смерти, или качать головой из-за бессмысленности их жертвы? Это поведение - один из наибольших секретов русской души".[16]

Всего за первый день ВВС Западного фронта произвели 1896 самолето-вылетов.[18] Фактически, с учетом первых потерь, это соответствовало двум вылетам на каждый самолет. Обстановка же требовала 3-4. Но осуществить это не удалось не только из-за непрекращающихся налетов вражеской авиации, но и по причине потери штабом ВВС фронта управления авиачастями. Уже по приказу №1 (9 ч 30 мин) командующий ВВС Западного фронта ген.-м-р И.И.Копец привлек авиацию для удара не массированно, а рассредоточенно, передав 9-ю, 10-ю и 11-ю авиадивизии в оперативное подчинение командующим общевойсковыми армиями. Это решение оказалось грубой ошибкой, т.к. главные силы авиации округа фактически оказались вне его распоряжения. Части не имели указаний о порядке выхода из-под удара, а их командиры часто не знали, что происходит на других аэродромах. Положение усугублялось диверсионными действиями противника, нарушившего всю проводную связь штаба ВВС фронта.

34-летний генерал Копец был храбрым летчиком-истребителем. Однако приобрести необходимый опыт командования столь крупным авиационным объединением он не успел. Службу в ВВС Копец начинал, как и многие другие: окончив курсы военных летчиков, он 7 лет служил в строевых авиачастях. Затем добровольцем воевал в Испании, командуя истребительной эскадрильей. За личную храбрость был удостоен звания Героя Советского Союза. В 1938 г., сразу по возвращении из Испании, получил назначение на пост заместителя командующего ВВС Ленинградского военного округа. Возглавляя ВВС 8-й армии, Копец участвовал в "зимней войне" с Финляндией. Вскоре после нее он возглавил ВВС ЗапОВО, где имелось почти 2000 самолетов! Став командующим, Копец преимущественно занимался контролем переучивания летного состава, часто сам пилотировал истребитель. В округе была в значительной степени упущена работа по организации управления авиацией. Усугубила положение болезнь начальника штаба ВВС округа п-ка С.А.Худякова - он находился в госпитале в Москве. Его заместитель по тылу п-к П.М.Тараненко, исполняющий обязанности начальника штаба в роковое утро [14], недостаточно знал авиасоединения и не имел опыта оперативной работы.

И.И.Копец с середины дня 22 июня активно использовал бомбардировочную авиацию 12-й, 13-й БАД и 3-го дальнебомбардировочного корпуса. Практически все вылеты проходили без прикрытия истребителями. В ряде случаев самолеты смогли пробиться к целям. Так, группе из 207-го авиаполка подп-ка Г.В.Титова удалось добиться прямых попаданий с высоты 1000 м в механизированные колонны. В некоторых местах бомбами были повреждены переправы, что привело к задержке выдвижения немецких войск. О психологическом эффекте налетов свидетельствует запись в дневнике унтер-офицера из танковой группы генерала Г.Гудериана: "...22.06.41 г. Около 20 неприятельских бомбардировщиков атакуют нас. Падают бомба за бомбой, мы прячемся за танки. Мы продвинулись на несколько сот метров, и опять со всех сторон раздаются взрывы. Наших истребителей не видно. Война с русскими будет тяжелой...".[19] Но цена, которую пришлось заплатить экипажам бомбардировщиков, была непомерно высока.

Так, в 96-м дальнем бомбардировочном полку из 70 ДБ-3Ф, совершавших первый боевой вылет, один взорвался при взлете из-за ошибок в пилотировании, 22 не вернулись с задания, а большинство прилетевших имели повреждения. [14]