МАРШРУТЫ ПЕРЕДВИЖЕНИЙ ПО КОРАБЛЮ ЙОЗЕФА ШТАЦА и БАРОНА ФОН МЮЛЛЕНХЕЙМ-РЕХБЕРГА

Во время боя Йозеф Штац находился в своем боевом посту - Пост контроля за повреждениями (наш аналог - Пост энергетики и живучести -  ПЭЖ), расположенном в основании фундамента носовой боевой рубки и соединенном с ней узкой, диаметром всего 750 мм, коммуникационной шахтой, заполненной электрической проводкой и кабелями управления. Когда персонал стал покидать пост, Йозеф Штац и два его товарища по плаванию, матросы Мориц (Moritz) и Зейферт (Seifert), вслед за другими своими коллегами, стали подниматься по шахте в боевую рубку. К этому времени полностью неуправляемый корабль находился во власти штормовых волн, его бросало и швыряло непредсказуемо, к тому же он уже имел ощутимый крен. Достигнув верхнего люка в носовой боевой рубке Штац с товарищами выбрались на палубу, и перед их глазами предстала нерадостная картина сплошных разрушений и смерти. Все навигационное и управляющее оборудование корабля было разрушено, палуба, разделяющая рубку на два уровня, полностью уничтожена и исчезла, впереди и позади комингса люка громоздились две большие кучи обломков и разрушенных приборов. В броне крыши рубки зияли пробоины, через которые проникал свет, хотя там должна была находиться рубка носового артиллерийского и дальномерного поста. Свет пробивался также через изрешеченную левую стенку рубки и спереди, где нарушилось соединение 350-мм вертикальной брони с палубой. Когда они вылезли из люка и без того оглушающий шум боя был усилен попаданием крупного снаряда в вертикальную стенку рубки. Штац был оглушен взрывом и сбит с ног. Вскоре в рубке взорвался 203-мм снаряд с "Dorsetshire", проникший внутрь через отсутствующую дверь правого борта. Штац получил режущую рану левого плеча, длиной почти 20 см, но ему повезло, так как от более серьезного ранения его спасла кожаная куртка. Два его товарища были одеты более легко, и оба получили более серьезные ранения.

В чувство Штаца привел голос его старого друга лейтенанта Кардинала (Leutnant zur Zee Friedrich Cardinal), который во время боя находился в носовом счетно-решающем посту главного калибра (Main Battery Plotting Station). Офицер спросил Штаца: "Они ранили тебя, как, легко?". Лейтенант, вместе с Штацем и его двумя товарищами вылезли из рубки на левую сторону разрушенного мостика. Штац до сих пор помнит, что палуба имела тонкий налет из красной пыли.

Вчетвером они выбрались на пространство впереди и слева от боевой рубки. Дальнейшее движение задержал Мориц, серьезно раненный в грудь. Его пришлось укрыть под защитой брони с правой стороны рубки, Зейферт пытался привести Морица в чувство, но тот не приходя в сознание умер. Вскоре, около 09.50 надстройка вновь подверглась частым попаданиям и моряки решили спуститься на спардек. Путь оказался отрезан разрушениями, тем не менее Зейферт решил рискнуть, но, пытаясь спрыгнуть с мостика, упал на обломки конструкции и разбился насмерть.

Штац и Кардинал остались одни на открытом мостике. Правда на левом борту у крыла мостика им встретился незнакомый (видимо из состава штаба адмирала) серьезно раненный старший офицер с четырьмя нашивками. В это время британские линкоры усилили обстрел корабля, и поэтому моряки решили перейти на правое крыло мостика, а там поискать свободный спуск. Взглянув в сторону кормы Штац убедился, что рассмотреть дальше мостика ничего не удастся из-за сплошного черного дыма, поднимающегося из основания дымовой трубы. Он также обратил внимание на большую пробоину в палубе у основания поста управления зенитным огнем правого борта. Обнаружив, что даже мало-мальски надежного спуска на спардек здесь нет, Штац и Кардинал решили вернуться. По пути Штац заглянул в проем правой двери боевой рубки и обнаружил пять тел своих товарищей из поста контроля за повреждениями, покинувших его перед Штацем. Среди них он узнал своего начальника капитан-лейтенанта Ярейса (Kapitan-leutnant Emil Jahreis - близкий друг барона фон Мюлленхейм-Рехберга). Лейтенант Кардинал удержал Штаца от входа в рубку, так как было необходимо укрыться от огня британских линкоров и крейсера "Dorsetshire", вышедших на близкую дистанцию с разных бортов "Bismarck'a" и начавших плотный и окончательный расстрел линкора. Укрывшись за передним фальшбортом открытого мостика они могли наблюдать полет тяжелых английских снарядов и определять точку их попадания в мостик и боевую рубку. Устрашающий вой снарядов настолько подействовал на Штаца, что тот выскочил из укрытия и стал кричать от страха. За это время он наблюдал несколько попаданий снарядов в 350-мм броню рубки, а два снаряда взорвались у левого крыла мостика, окончательно погубив оставшегося том раненного офицера. Когда обстрел снарядами завершился, оба они оббежали вокруг левого борта боевой рубки и там смогли спуститься на спардек. Не спускаясь на верхнюю палубу они перепрыгнули на крышу средней 150-мм башни левого борта и затем спрыгнули в воду между ее орудийными стволами. Штац позже был поднят на борт крейсера "Dorsetshire", а лейтенант Кардинал уже в воде застрелился выстрелом в голову. Его поступок Штац так и не смог объяснить, ведь офицер с большим трудом смог покинуть гибнущий корабль, а когда наконец появился реальный шанс спастись он решился на самоубийство. Для человека, выжившего в такой катастрофе, это действие трудно хотя бы как-то объяснить, но сама обстановка и пережитый ужас вряд ли могли способствовать рациональным поступкам.

Маршрут спасения барона фон Мюлленхейм-Рехберга не был столь драматическим как у Штаца. Получив по телефону из Поста контроля за повреждениями сообщение о затоплении корабля (как впоследствии оказалось об этом ему сообщил именно Йозеф Штац) барон и его подчиненные из кормового поста управления (Aft Command Station) выждали прекращения огня с крейсера "Dorsetshire" и только тогда решили спасаться. По словам барона вид палубы корабля представлял сцену из Дантового "Ада" (Dante's "Inferno") со сплошной разрухой и запустением. Защитный колпак кормового поста управления огнем среднего калибра был еще на месте, но зенитные автоматы, лестницы, прожектора и большинство иного подобного легкого оборудования были сорваны взрывами прочь. Были видны многочисленные снарядные пробоины в палубе, а сама палуба сильно загромождена обломками и конструкциями. Приходилось передвигаться очень осторожно, чтобы не провалиться через пробоины, что грозило падением в бушевавший под палубой пожар.