ПРОЕКТЫ «БОЕВЫХ КРЕЙСЕРОВ» ВО ФРАНЦУЗСКОМ ФЛОТЕ

Проекты «боевых крейсеров» (Croiseur de Combat), рожденные в конструкторских бюро французского военного флота, стали одним из самых оригинальных творений в истории кораблестроения. Своим появлением они обязаны ряду ограничений в морских вооружениях, оговоренных действующими в то время морскими соглашениями.

Первоначальная идея возникла примерно в 1925 году или приблизительно в это время. Хотя разработанные по этой идее проекты успели достаточно сильно напугать немало англичан, они, тем не менее, спокойно «умерли» в архивах, как только в других странах появились проекты, более соответствующие поставленным перед ними аналогичным задачам.

Само существование этих проектов, хотя и очень краткое, было обусловлено в основном двумя параграфами Вашингтонской морской конференции 1922 года.

Одно из них оговаривало возможность строительства для французского флота трех линейных кораблей (в договорных пределах 35-тысячетонного водоизмещения) в течение запрещенного для других стран 10-летнего перерыва в линкоростроении. Один корабль мог быть заложен на стапеле в 1927 году, один - в 1929 году и один в 1931-м. Французская делегация смогла настоять на этом условии в качестве компенсации за то, что в течение Первой мировой войны французский флот не пополнялся достаточно современными линкорами. Потеря в 1922 году линкора «France» также предусматривала дополнительный тоннаж, так как договор принимал во внимание безотлагательную замену кораблей основных классов, потерянных в катастрофах.

Вторым условием являлось разрешение строительства договорных крейсеров, позже названных «вашингтонскими» - водоизмещением до 10 тысяч тонн с вооружением из орудий 203-мм калибра. Считалось, что такие крейсеры могут стать серьезной угрозой для океанских транспортных коммуникаций. В связи с этим морскому командованию приходилось учитывать угрозу с их стороны и строить корабли, специально предназначенные для их перехвата и уничтожения. Они получили неофициальное обозначение «убийцы договорных крейсеров» («treaty cruiser killers»). Именно в эту категорию попадали французские «боевые крейсера», о которых и идет речь.

Известно, что середине 30-х годов среди представителей высших военно-морских кругов многих стран (включая Францию) было в достаточной степени распространено мнение о том, что два 17500-тонных корабля с сильным вооружением и высокой скоростью вполне могут заменить один 35000-тонный линкор. В то же время они могли бы составить ядром высокоманевренных соединений различного назначения. Например, многие морские офицеры во Франции считали, что корабли такой величины могут стать «убийцами договорных крейсеров» и одновременно являться прекрасными рейдерскими кораблями для нарушения торговых коммуникаций противника. Корабли класса Croiseur de Combat считались хорошими кандидатами для заполнения растущих потребностей французского флота - в Средиземном море, где наиболее вероятным противником становилась Италия, они могли бы стать маневренным быстроходным соединением, этакой «летучей эскадрой» для тихоходных дивизий французских дредноутов. В Атлантике первостепенную угрозу для Франции представляла Великобритания, и подобные корабли могли стать беспокоящим фактором в борьбе с ее торговым флотом и многочисленными британскими крейсерами.

Подобные взгляды в отношении «Туманного Альбиона» в то время были вполне обоснованы. После окончания войны отношения со своим бывшим союзником у Франции заметно охладели в связи с обострением политических и военных противоречий, особенно проявившихся в связи с требованиями Версальского мирного соглашения и Вашингтонской морской конференции. Нельзя также забывать и консервативность французского морского командования (в большинстве своем «очень пожилого» по возрасту) в отношении вполне обоснованного недоверия к "островной империи". Нелишне вспомнить и то, что на другой стороне Канала многие высокопоставленные лица, близкие к военно-морским кругам, испытывали точно такое же давнее и прочное недоверие к своему континентальному союзнику. Оно станет еще более понятным, если напомнить, что Франция стала основным оппонентом и противником британского предложения на конференции в Вашингтоне о запрещении, или хотя бы о резком ограничении использования и строительства подводных лодок.

Некоторые события 1925-1926 годов заставляют думать, что большое внимание, проявленное во Франции к подобным кораблям, было в немалой степени усилено их обсуждением в среде британских военно-морских исследователей, - в частности, Байвотера (Hector С. Bywater) и Пендергаста (Maurice Pendergast), которые в конце 1925 года поместили ряд тревожных для англичан статей о предполагаемых французских кораблях. В статьях они описали действия быстроходных, хорошо вооруженных крейсеров, которые беспрепятственно топили британских «купцов» и легко избегали преследования тихоходных дредноутов. Сейчас известно, что уже вскоре после появления этой статьи, в начале 1926 года, вопрос о проектах Croiseur de Combat перешел с неофициальной стадии на уровень Верховного Морского Совета (CSM - Conseil Superieur de la Marine). Именно тогда началось обсуждение предполагаемых тактико-технических требований к этим кораблям, и было высказано пожелание Техническому отделу (STCN - Section Technique des Constructions Navales) разработать подходящие эскизные проекты. При этом основные назначения кораблей были ограничены следующим:
-  уничтожать «договорные крейсера» противника;
-  атаковать конвои, защищаемые линейными кораблями со скоростью 20-25 узлов;
-  выступать в качестве разведчика для эскадр линейных кораблей, и в том числе для комбинированных морских соединений, сформированных из французских и союзных эскадр.

Представленный вскоре Техническим отделом на рассмотрение предварительный эскизный проект предусматривал корабль со следующими характеристиками:

К сожалению, сам итоговый вариант проекта в архивах обнаружить не удалось, однако из различных архивных документов можно установить, что орудия главного калибра должны были размещать в 4-орудийных башнях. Необыкновенно длинные стволы (55 калибров) выбирались из расчета достижения максимально возможной дальности стрельбы (порядка 43 км) с улучшенной точностью. Корабль должен был нести восемь самолетов с возможностью взлета как в сторону носа, так и в сторону кормы. В качестве главной энергетической установки предполагались дизели, как считалось в то время, открывающие широкие возможности для увеличения дальности плавания и расширения операционной зоны будущих рейдеров и охотников за ними.

Ряд обсуждений проекта в современной ему печати раскрывают его некоторые особенности. Наиболее оригинальное и удивляющее решение в проекте - размещение 4-орудийных башен диагонально (en echelon) в средней части корабля, по мнению авторов статей, это позволяло без помех использовать авиационное вооружение с оконечностей корабля. Здесь следует отметить, что уже в то время проект выделял предполагаемые широкие возможности авиации в океанских операциях, которые неопровержимо подтвердились гораздо позже, в годы Второй мировой войны.

В печати 1926 года еще не отмечались такие недостатки подобного размещения артиллерии, как возрастающие напряжения в корпусе (из-за больших по площади вырезов для 4-орудийных башен на сравнительно небольшой площади палубы), повышенная опасность достаточно тесной концентрации боевых погребов главного калибра и некоторые другие. Но, в то же время отмечалось, что такое расположение башен существенно сокращало длину цитадели и позволяло гораздо лучше защитить корабль броней.

Считалось также, что такой недостаток, как резкое сокращение секторов стрельбы орудийных башен компенсировался повышением тактической скорости, которая позволяла бы кораблю выбирать лучшую для него дистанцию огня и курсовой угол.

По оценкам авторитетных военно-морских исследователей Гарцке и Дулина (Garzke и Dulin) предполагаемая длина корабля равнялась бы 195 метров при ширине 24,5 метра. Основываясь на проекте крейсера «Algerie», который также разрабатывался на противостояние снарядам 203-мм калибра, можно предполагать, что толщина брони пояса оценивалась примерно в 110 мм с максимальной толщиной палубной брони 80 мм.