Крейсер ""Карлсруэ"" уже ушел в Порт-о-Принц, где его присутствие было необходимо вследствие вспыхнувших там беспорядков. Командир и свободные от службы офицеры воспользовались кратковременной стоянкой, чтобы осмотреть английский город Кингстон и его окрестности.
После окончания угольной погрузки в 6 часов вечера "Дрезден" вышел в море.
25 июля. В море из Кингстона в Порт-о-Принц. По дороге была получена радио от командира английского крейсера "Бервик", в которой он желал счастья нашему командиру на его новом хорошеньком корабле ""Карлсруэ"", который он видел в Порт-о-Принце. "Бервик" шел в Гавану и надеялся скоро встретиться там или в Мексике.
"Дрезден" во время своей первой стоянки в Пуэрто-Мексико был там одновременно с "Бервиком", и английский командир произвел симпатичное впечатление на капитана 2-го ранга Келера. Пожелание, таким образом, скорейшего свидания было в тот момент с обеих сторон совершенно непритворным.
В 5 часов вечера "Дрезден" стал на якорь вблизи ""Карлсруэ"" в Порт-о-Принц. Все было уже приготовлено для смены командиров. Капитан 2-го ранга Людеке и еще один офицер должны были перейти на "Дрезден", мой командир и я на ""Карлсруэ"".
О волнении в республике негров можно было заключить лишь вследствие присутствия на рейде американского линейного корабля.
26 июля. Утром произошла смена командиров. Новый командир сказал команде на ""Карлсруэ"" короткую речь, законченную одним "ура" в честь Императора. "Дрезден" первоначально должен был оставаться в Мексике лишь короткое время, только до встречи с "Карлсруэ", и экипаж его рассчитывал на скорое возвращение на родину. Большая часть офицеров и унтер-офицеров были женаты, поэтому мысль о родине читалась на лице у каждого, и теперь радость перед предстоящим походом в Германию была велика, в особенности после того, как этот поход несколько раз откладывался, Когда я являлся старшему офицеру по случаю перехода "Карлсруэ" и желал ему скорого и радостного свидания с семьей на родине, он сказал пророчески: "Кто знает? Может быть Вы будете дома раньше меня".
Первое впечатление, произведенное на нас нашим новым кораблем, было не очень хорошее. В отношении жизненных удобств мы были избалованы "Дрезденом". Каюты, кают-компании и помещения были там сравнительно прохладные, и в них было много воздуха. На "Карлсруэ" в каюте командира была такая невыносимая жара, что он сразу устроился в своей походной рубке на мостике, а своим помещением пользовался лишь для приемов. В море было немного лучше, так как получался приток воздуха из иллюминаторов. В помещении штурманского офицера, ревизора и канцелярии было гоже душно; в офицерских каютах находившихся в жилой палубе в кормовой части, было не лучше.
В 4 часа по полудни "Карлсруэ" вышел в море на Гавану.
27 июля. Никаких особенных событий.
28 июля. Около полудня, одновременно с небольшим итальянским крейсером, "Карлсруэ" вошел в Гавану. Сейчас же приступил к погрузке угля. Командир сделал визиты представителю американского правительства и нашему посланнику.
В городе было уже получено известие о начале войны между Австро-Венгрией и Сербией. Вечером командир и некоторые офицеры были на ужине в нашем посольстве, Разговор главным образом, шел о политическом положении.
29 июля. Так как можно было ожидать известий об обострении отношений в Европе, то командир отложил прежде всего наш уход на один день: стоя в Гаване, мы были в непосредственной связи с Отечеством, Кроме того нам было известно, что в Вера-Круц, цели нашего похода, были собраны все английские и французские боевые силы со станции Восточной Америки, в то же время положение дел в Мексике не давало повода к беспокойству.
После полудня был устроен прием немецкому "Flottenverein" (общенациональная немецкая организация "Морская Лига" - от ред.) на "Карлсруэ". Всякая официальность была забыта. В то время, когда на шканцах танцевали и смеялись, вдоль передней части корабля стояли угольные баржи, и к звукам музыки примешивался грохот угольных лебедок и кранов на шкафуте. Развлечение и работа были отделены друг от друга лишь парусиновым обвесом.
Большая часть гостей, а именно молодые дамы были американки или испанки. Политика была главной темой разговоров в этот день на "Карлсруэ", что не часто случается на балах. Положение дел всеми признавалось очень серьезным. Все были убеждены, что "Карлсруэ" из Гаваны попадет сразу в бой. Поэтому дамы записывали на карточках и веерах наши фамилии, чтобы потом нас вспоминать. Командир итальянского крейсера считал своим долгом, после посылки для поздравления с приходом и личного визита, прислать к нам офицера подтвердить, что если он в чем-либо может быть полезен, то он к нашим услугам.
30 июля. Около 10 часов утра "Карлсруэ" вышел из Гаваны. Командир получил уведомление об обострении отношений между тройственным согласием и центральными державами, как следствия войны, объявленной Австро-Венгрией Сербии; поэтому он решил не идти пока в Вера-Круц, но держаться в море вблизи Гаваны, ожидая дальнейшего развития событий. Крейсер находился в тесной связи с радиостанцией Гаваны.
31 июля. В течение этого дня, полного ожиданий, производили всесторонние боевые учения на крейсере до обеда, а после обеда производили тревоги и учебные стрельбы. Во время обеда телеграмма сообщила, что грозит вспыхнуть война. О наших предполагаемых врагах нам было известно следующее:
1) Флагманский корабль английского адмирала и начальника 4-ой английской эскадры крейсеров, сэра Христофа Крадока, броненосный крейсер "Саффопьк" стоял в Вера-Круц. Маленький крейсер "Бристоль", близкий по величине к "Карлсруэ", вышел из Пуэрто-Мексико. Броненосный крейсер "Эссекс" был в Канаде, "Ланкастер" - в Бермуде. Оба крейсера были того же типа, что и "Саффолк". Маленький крейсер "Глазго" (типа "Бристоль") был в Рио-де-Жанейро.
2} Французский броненосный крейсер "Конде" был в Вера-Круц, а "Декарт" в Тампико.
3) Наш приятель "Бервик" типа "Саффолк" ушел из Гаваны несколько дней тому назад. Командир наш не верил англичанам и высказывал предположение, что "Бервик", конечно, срочно вернется в Гавану. Сегодня же было точно известно, что этот крейсер, действительно, повернул и опять пошел в Гавану. Было очевидно, что англичанин повернул нарочно, чтобы находиться к нам поближе. Этот факт грозил нам непосредственно и ясно доказал нашему командиру, что нельзя сомневаться в образе действий Англии в случае войны между нами и Россией или Францией. Было несомненно, что при объявлении войны России произойдет война и с Англией.
1 августа. После полудня пришел приказ о мобилизации. Почти одновременно мы узнали, что "Бервик" вернулся обратно в Гавану.
Командир после ужина объявил на баке команде приказ о мобилизации и в коротких словах рассказал о политическом положении. В заключение он провозгласил "ура" за Верховного вождя. Команда молча разошлась, но вскоре послышались их возбужденные голоса, и еще поздно ночью были видны группы матросов, оживленно разговаривавших на палубе.
8есь корабль находился в напряженном состоянии. Кто бы мог хоть приблизительно сказать, что произойдет? У многих, особенно младших, взяло верх чувство жажды приключений, уверенности, что нам предстоит что-то новое, великое. В носовом помещении раздалось "Die Wacht am Rhein" и "Deutschland, Deutschland uber alles" и повторилось на всем крейсере.
Для более же рассудительных представление о неминуемой войне, которая должна была всю Европу, весь свет, залить огнем, было столь чудовищным, что они только постепенно начали понимать значение слов командира. И не один из них задумался о том, что он оставил на родине.
