Определяющим фактором международного положения России в конце XIX века явилось обострение обстановки на Дальнем Востоке. Недовольные итогами войны с Китаем правящие круги Японии видели в России главного противника своей экспансии на азиатском материке.
Взяв курс на подготовку войны, японское правительство в 1895 году утвердило программу усиления армии и создания мощного флота, включающего все классы боевых кораблей. Японская кораблестроительная программа (с изменениями 1896 года) предусматривала постройку четырех броненосцев 1-го класса, шести броненосных и шести бронепалубных крейсеров, трех минных крейсеров (авизо), одиннадцати истребителей (эскадренных миноносцев), восьмидесяти девяти миноносцев и одной плавучей базы для минного флота (34). Суммарное их водоизмещение составляло 146.495 тонн. Хотя окончание второго - последнего - этапа выполнения этой программы планировалось на 1906 год, распределение ассигнований с привлечением полученной с Китая огромной контрибуции позволяло завершить постройку всех крупных кораблей уже в 1902 году. К этому времени Япония получала подавляющее превосходство в силах в водах Дальнего Востока. Программа предусматривала также развитие средств военных портов Сасебо, Куре, Йокосука, создание нового военного порта Майдзуру, становление отечественной базы военного кораблестроения, основание самостоятельного производства брони, вооружения и боеприпасов.
Сведения об этих военных приготовлениях не могли не встревожить официальный Санкт-Петербург - усиление японских вооруженных сил и агрессивные планы Японии в отношении Кореи и Китая непосредственно угрожали дальневосточным владениям России. Кроме того, правительство Николая II, продолжая традиции предыдущего царствования, и само стремилось к активной политике в бассейне Тихого океана. Наиболее влиятельные деятели из окружения императора, такие как министр финансов С.Ю. Витте, ориентировались на мирное распространение российского влияния и связывали его с завершением строительства транссибирской железкой дороги и экономическим освоением обширных пространств Сибири и Дальнего Востока. При этом не исключалось и «мирное проникновение» в Китай и Корею, привлекающих пристальное внимание всех европейских великих держав и Соединенных Штатов.
Немалую роль в изменении направленности российской внешней политики и строительства вооруженных сил сыграл сам Николай II, которому импонировали идеи о продолжении великих свершений Петра I и Екатерины II - основателей Балтийского и Черноморского флотов. Так, император весьма сочувственно отнесся к мыслям о выходе России к «незамерзающим берегам» Тихого океана и основанию там торгового порта и военно-морской базы. 27 августа 1895 года по желанию Николая II авторитетный специалист по проблемам военно-морских сил М.И. Кази представил ему записку «О современном состоянии русского флота и его ближайших задачах» (35). В записке М.И. Кази обосновал необходимость ограничиться на Балтике флотом активной обороны при дополнении Черноморского флота минными, посыльными и разведывательными судами, а центр тяжести политики России перенести на Дальний Восток. Там следовало завести самостоятельный и мощный тихоокеанский флот, превосходящий флот нового вероятного противника - Японии.
Идеи, высказанные М.И. Кази, встретили поддержку Николая II, честолюбивой императрицы Александры Федоровны, многих политических и военных деятелей, в том числе адмиралов - активных участников событий 80-90-х годов XIX века на Дальнем Востоке. Однако политическое положение в Европе, в том числе угроза России со стороны Тройственного союза, основой которого были армия и флот Германии, и поддержание франко-русского союза 1893 года требовали сохранения «западной» ориентации развертывания вооруженных сил. Именно такую концепцию отстаивали руководители военного министерства и управляющий морским министерством адмирал Н.М. Чихачев, сторонник приоритетного развития Балтийского флота. Под влиянием последнего находился и генерал-адмирал Великий Князь Алексей Александрович.
Для подготовки «общественного мнения» император использовал другого родственника - капитана 2-го ранга великого князя Александра Михайловича (36), который в апреле 1896 года распространил объяснительную записку под названием «Соображения о необходимости усилить состав русского флота в Тихом океане». Появление записки, вызвавшее временную отставку ее автора, тем не менее привело к замене Н.М. Чихачева вице-адмиралом П.П. Тыртовым, сторонником развития морских сил на Дальнем Востоке. Вскоре вслед за этим последовало изменение направленности морской политики России и стратегического развертывания ее флота.
Новые планы строительства российского флота после предварительного обсуждения были вынесены на решение особого совещания, состоявшегося в Санкт-Петербурге 27 декабря 1897 года под председательством генерал-адмирала. В работе совещания участвовали вице-адмиралы П.П. Тыртов - управляющий морским министерством, В.П. Верховский, Н.М. Казнаков, И.М. Диков, С.П. Диков, С.П. Тыртов, С.О. Макаров, Ф.К. Авелан и Е.Н. Алексеев. На основе положения о том, что «нашему флоту следует быть несколько сильнее японского, дабы в случае столкновения быть способным к деятельности активной» (37), совещание рекомендовало к 1903 году сосредоточить в Тихом океане десять эскадренных броненосцев, пять броненосных крейсеров, десять крейсеров-разведчиков водоизмещением 5-6 тысяч тонн, десять крейсеров 3-го класса до 2-2,5 тысяч тонн, один-два минных транспорта по 8 тысяч тонн (носители миноносок), два минных заградителя и тридцать шесть истребителей - эскадренных миноносцев (часть последних могла быть заменена миноносцами). Для достижения указанного состава по особой программе «Для нужд Дальнего Востока» в 1898-1902 годах предстояло построить пять эскадренных броненосцев, пять крейсеров 1-го ранга и другие корабли.
В начале 1898 года решение совещания и новую программу утвердил Николай II, разрешивший дополнительно ассигновать на кораблестроение 90 миллионов рублей. 15 марта того же года в Пекине была подписана конвенция о согласии китайского императора «предоставить России в арендное пользование Порт-Артур и Талиенван вместе с прилегающим к этим портам водным пространством». Срок аренды устанавливался в 25 лет, на которые под юрисдикцию России отходила вся южная часть Квантунского (Ляодунского) полуострова «...в видах обеспечивания для русских военно-морских сил вполне надежной опоры на побережье Северного Китая...» (38).