Наконец, длительное мирное время исключало внеочередные производства в чины "за отличия в делах против неприятеля". Ветераны и герои войны 1877-1878 годов в лучшем случае уже были заслуженными адмиралами (Макаров, Скрыдлов, Дубасов, Нилов и др.), а в худшем - ушли из жизни или из флота. Опыт же войны в Китае 1900-1901 годов носил ограниченный характер, а отдельные подвиги и награды офицеров не меняли общей картины. На первый план выдвигались такие качества, как хорошая выправка, умение поставить строевое обучение и личная преданность начальству.

Изучение послужных списков офицерского состава показывает, что до капитана 1-го ранга, то есть до командира большого корабля, мог дослужиться каждый выпускник Морского корпуса. Условиями было желание служить и плавать, элементарные навыки в организации береговой и корабельной службы, понятие о безопасности кораблевождения и известная осторожность, а также здоровье, так как в те времена количество конкурентов сокращалось ранними смертями от болезней.

Конечно, при этом надо было "выплавать ценз" и желательно было иметь определенную поддержку родственников или начальства (протекцию).

Несомненными достоинствами российских морских офицеров были верность долгу и присяге, сравнительно высокий уровень образования, в том числе и специальной подготовки. Знание и служебное рвение ценились начальством, но в мирное время, если и влияли на продвижение по служебной лестнице, то в пределах своего выпуска из Морского кадетского корпуса. Корпоративность и товарищеские отношения, характерные для офицеров Российского Флота, имели и положительное значение. Соблюдение кодекса чести и стремление отличиться в целом высоко ставилось в офицерской среде, так же как и личная храбрость. Надо признать, что присвоение казенных денег (растрата) и использование служебного положения офицерами и адмиралами не были особо редкими явлениями. Наиболее серьезные случаи заканчивались судом или отставкой с погашением долга, и иногда приводили к самоубийству виновника, пытавшегося таким образом смыть с себя позорное пятно.

Зато русско-японская война богата и примерами личной и коллективной храбрости офицеров, которые в своем большинстве показывали подчиненным примеры доблести и готовности умереть за Отечество. Гораздо хуже обстояло дело с умением командовать кораблями в боевой обстановке и добиваться победы в столкновениях с противником на море. Мирное цензовое прохождение службы вело к формализму в боевой подготовке, что впоследствии было названо В.И. Семеновым (автор известной "Расплаты") "отбыванием номеров" различных учений.

Формальная отработка боевых упражнений без тактического фона и сложного маневрирования, которое цензовые командиры справедливо полагали опасным, приводила к тому, что командиры кораблей, начиная с эскадренных миноносцев, не имели правильного понятия о действительности оружия и способах его применения. На Флоте преобладал тип "миролюбивого" командира, терявшегося в боевой обстановке и мало способного не только к активным действиям, но и неуверенного в простом маневрировании.

Это показали первые же дни войны на море. Один из лучших командиров эскадры Тихого океана капитан 2-го ранга В.А. Степанов ("Енисей") повел заградитель задним ходом к своему же минному заграждению, где тот и подорвался. Сознавая свою вину, Степанов отказался покинуть гибнущий корабль и разделил его трагическую судьбу.

Капитан 2-го ранга В.Ф. Сарычев (Георгиевский кавалер за бой при Таку в 1900 году), наоборот, поспешно покинул вместе с командой крейсер "Боярин", оставшийся на плаву после подрыва на мине, и убыл на миноносце в Порт-Артур, даже не убедившись в уничтожении корабля. То же самое сделал и командир миноносца "Сторожевой" капитан 2-го ранга А.П. Киткин, дважды безуспешно стрелявший по неподвижному "Боярину" минами Уайтхеда. Рядом был другой миноносец, но Киткин, будучи старшим, не использовал его, чтобы подорвать крейсер, и оба миноносца ушли в Артур, а "Боярин" выбросило на берег.

Впрочем, и другие командиры миноносцев словно забывали, что их корабли вооружены пушками и минными аппаратами. Также было на дежурных миноносцах "Расторопный" и "Страшный", посланных в дозор для охраны эскадры в роковую ночь нападения японцев, Командир первого из них капитан 2-го ранга Сако позднее в следственной комиссии показал, что у него мины в аппаратах не были приведены в боевой положение, а командир миноносца "Бесстрашный" капитан 2-го ранга Циммерман не помнил, готовились ли минные аппараты к выстрелу.

В ночь на 29-е января на входе в Порт-Артур "Стерегущий" (командир лейтенант Кузьмин-Караваев 2-й) не смог разойтись с "Боевым" (капитан 2-го ранга Елисеев). В результате столкновения на последнем залило водой машину через пробоину в правом борту, и он вышел из строя для аварийного ремонта.

В этом случае никакого противника рядом не было. Когда же появились японцы, то получилось еще хуже. Командир миноносца "Внушительный" лейтенант Подушкин 12 февраля 1904 год вблизи Порт-Артура был застигнут японскими крейсерами адмирала С. Дева. Вместо прорыва в гавань он направил свой миноносец на берег в Голубиной бухте, где тот и был расстрелян противником.

Известно, что вице-адмирал Макаров, прибыв в Порт-Артур и разобравшись в обстановке, был недоволен большинством командиров крупных кораблей и миноносцев. После столкновения двух броненосцев он сместил командира "Севастополя" капитана 1-го ранга Н.К. Чернышева и назначил на его место командира крейсера "Новик" Н.О. Эссена, бывшего 121-м (!) в списке капитанов 1-го ранга. Макаров же собирался назначить капитана 2-го ранга М.П. Васильева на "Цесаревич" и капитана 2-го ранга Н.А. Кроуна на "Пересвет". Эти офицеры, хотя и были старше Эссена по времени производства, все же "переходили дорогу" более "достойным" кандидатам. По поводу назначения командира "Цесаревича" между адмиралами Макаровым и Алексеевым возник конфликт, который, однако, не успел разрешиться. И Васильев, и Кроун не успели вступить в командование, они погибли вместе с Макаровым на "Петропавловске".

Командующий флотом планировал и замены командиров миноносцев, из которых он заметно выделял только лейтенанта В.И. Лепко и капитана 2-го ранга М.Ф. Шульца, назначенного вскоре вместо Эссена на "Новик". Макаров успел назначить шесть новых командиров: капитана 2-го ранга Ф.В. Римского-Корсакова (на "Беспощадный"), лейтенантов Н.Н. Азарьева (на "Бурный"), А.С. Максимова (на "Бесшумный"), Лукина (на "Сторожевой"), М.К. Бахирева (на "Смелый") и Тыркова 2-го (на "Разящий"). Он также поставил во главе 2-го отряда миноносцев капитана 2-го ранга М.В. Бубнова, минный транспорт "Амур" поручил капитану 2-го ранга Ф.Н. Иванову, миролюбивого Киткина 1-го списал на разоруженный старый крейсер "Разбойник" и перевел на берег ряд других цензовых командиров.

Назначенного из Санкт-Петербурга командиром "Страшного" лейтенанта К.К. Юрасовского, Макаров знал по лихим учебным атакам еще в кампании 1898 года на Балтике, когда тот на своем миноносце ночью врезался в броненосец "Адмирал Ушаков". Но именно Юрасовский (28 марта он стал капитаном 2-го ранга) своими действиями осложнил обстановку, которая привела к гибели "Петропавловска". В ночь на 31 марта 1904 года командир "Страшного" отстал от своего отряда и пристроился к японцам, которых ошибочно принял за своих. Позднее говорили, что капитан Юрасовский страдал слабостью зрения. Так или иначе, утром 31 марта "Страшный" героически погиб в неравном бою вместе со своим командиром, а поспешивший ему на выручку командующий флотом чуть позже попал на выставленное японцами минное заграждение. На "Петропавловске" в числе 650 погибших моряков были и лучшие флагманские специалисты нашего флота - артиллерист капитан 2-го ранга А.К. Мякишев и минер - капитан 2-го ранга К.Ф. Шульц, которых Макаров ценил очень высоко.

Броненосный крейсер «Россия»