Летом 1903 года на фоне обострения русско-японских противоречий из-за Северной Кореи и Манчжурии Япония фактически начала подготовку к войне. Большие корабли постепенно выводились из резерва и пополняли Постоянную эскадру, состав которой все увеличивался (обычно - до трех броненосцев и двух больших крейсеров). В японских портах призывались запасные нижние чины, мобилизовывались суда торгового флота. Готовилась к войне и армия. Об этих приготовлениях российское командование получало исчерпывающую информацию от военно-морского агента в Японии капитана 2-го ранга А.А. Русина.
Интенсивная боевая подготовка японской Постоянной эскадры именно в последние шесть месяцев 1903 года позволила значительно повысить уровень выучки экипажей, которые ранее вызывали снисходительное отношение европейски моряков из-за постоянных аварий и неумения выполнять сложные эскадренные маневры. В обучении японцы следовали английским образцам и лучшим достижениям мировой военно-морской теории. Японские офицеры оказались способными учениками, которые не стеснялись перенимать лучшее и у своего будущего противника. Ответ российского Морского ведомства на усиленные приготовления Японии почти не выходил за рамки ранее запланированного усиления эскадры. Правда, ее выполнили двумя вспомогательными крейсерами, вооруженными из быстроходных пароходов Добровольного флота - «Лена» (ранее «Херсон») и «Ангара» (ранее «Москва»). Порт-Артур посетило учебное судно «Океан», доставившее военные грузы и пополнение нижних чинов. В Средиземном море началось формирование очередного отряда для похода на Дальний Восток. В него включили «Цесаревич», «Ослябя», «Аврору», «Баян» и «Дмитрий Донской» (в 1902 году только вернулся на Балтику!), а также яхту наместника «Алмаз», семь эскадренных и четыре малых миноносца, пароходы Добровольного флота «Саратов», «Орел», и «Смоленск» с углем и боевыми запасами.
Из этого отряда, вверенного командованию помощника начальника ГМШ контр-адмирала А.А. Вирениуса, 19 ноября 1903 года в Порт-Артур пришли только «Цесаревич» и «Баян». «Ослябя» был задержан в Средиземном моря ликвидацией последствий касания грунта в Гибралтаре и, главным образом, нелепыми распоряжениями ГМШ (его возглавлял контр-адмирал З.П. Рожественский), связавшего броненосец с обеспечением перехода малых миноносцев отряда, терпевших постоянные аварии. В декабре 1903 года руководители Морского ведомства расформировали и возможный резерв - Средиземноморский отряд, его флагманский корабль «Император Николай I» вернулся на Балтику. Между тем, японцам удалось усилить свой флот покупкой в Италии броненосных крейсеров «Nisshin» и «Kasuga», которые в первые дни нового 1904 года прошли Суэцкий канал на пути в Японию. Напрасно адмирал Е.И. Алексеев обращался в Санкт-Петербурга с предложениями о срочном усилении эскадры, а также о мобилизации войск флота на Дальнем Востоке. Российское правительство не пошло на изменение планов мирного времени. 1 ноября 1903 года, согласно этим планам, главные силы эскадры окончили кампанию и поступили в вооруженный резерв в Порт-Артуре и во Владивостоке. Вскоре последовали обычные перемещения офицеров и замена полутора тысяч старослужащих матросов новобранцами. В кампании оставались только два броненосца - «Петропавловск» и «Полтава», уровень боеготовности, достигнутой на учениях сентября-октября 1903 года, резко снизился. На 1904 год ГМШ планировал увеличение продолжительность вооруженного резерва до восьми месяцев, а с выходом из Кронштадта нового броненосца «Император Александр III» «Полтаву» собирались вернуть на Балтику...
Правда, наместнику удалось провести ряд подготовительных мероприятий. Осенью 1903 года большие корабли в Порт-Артуре, а в январе 1904 года владивостокские крейсера были перекрашены в «боевой» серо-оливковый цвет. 18 января 1904 года эскадра, наконец, начала кампанию, на кораблях готовились к бою. 21-22 января все броненосцы, кроме «Севастополя», крейсера, минные транспорты и четырнадцать миноносцев под флагом О.В. Старка совершили поход к берегам Шантунга и вернулись на внешний рейд Порт-Артура. В походе броненосцы впервые маневрировали по двухфлажному Своду морских эволюции, дальность радиотелеграфной связи достигла 90-100 миль. Старк остался недоволен маневрами броненосцев и плохой подготовкой миноносцев 2-го отряда.
Известие о походе русской эскадры Тихого океана 22 января достигло Токио и послужило готовым к войне японцам предлогом для разрыва дипломатических отношений, за которым через сутки последовал секретный императорский указ о начале военных действий. Из Санкт-Петербурга, где, естественно, не могли знать об этом указе, сообщили Е.И. Алексееву об отзыве посланников, умолчав, что Япония в официальном представлении оставляла за собой свободу дальнейших действий. Наместник, сознававший военную угрозу и ранее думавший о нанесении японскому флоту упреждающего удара - «второго Синопа» - все же надеялся, что противник не решится первым развязать войну. Этим объяснялись полумеры, принятые им и О.В. Старком для отражения возможного нападения.
Расположение эскадры на внешнем рейде, принятое из опасения закупорки ее во внутренних бассейнах, не гарантировало безопасности от ночных минных атак. Интересно, что за сутки до нападения японцев об этом предупреждал вице-адмирал С.О. Макаров в письме Ф.К. Авелану, но его мнение не успели, да и не собирались сообщить в Порт-Артур. Для охраны эскадры Е.И. Алексеев и О.В. Старк установили ночное дежурство эскадренных миноносцев (два корабля на удаление до 20 миль от рейда), парное дежурство готовых к выходу крейсеров (частично под парами) и по освещению рейда прожекторами. Орудия на ночь заряжались боевыми снарядами, комендоры спали на боевых постах, весь личный состав ночевал на кораблях. Такую готовность следует признать высокой, но только для мирного времени. Стационарный противоминный бон установить не успели, противоминные сети опущены не были, а обычные охранные цепи катеров и шлюпок не расставлены. Дальнюю разведку крейсерами предполагалось организовать только с 28 января. Позднее О.В. Старк заявил: «...мы были в полной готовности встретить врага, но не верили в возможность нападения до объявления войны» 120. Недооценкой противника и неопределенностью политического положения объясняется также опоздание Е.И. Алексеева и О.В. Старка с отозванием в Порт-Артур наших станционеров - крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» из корейского порта Чемульпо и канонерской лодки «Манджур» из Шанхая. Эти корабли были блокированы в результате внезапного нападения японского флота.
Несмотря на присутствие в Порт-Артуре самого наместника, взаимодействие армии и флота оставляло желать много лучшего: гарнизон крепости не был информирован о планах эскадры и не приведен в повышенную боевую готовность. Пароходы российских торговых кампаний совершали обычные рейсы часть из них в конце января 1904 года оказалась в японских портах или на переходе у берегов Японии.
109 - "Русско-японская война. 1904-1905 гг.", Введение, Часть I, Петроград, 1918, стр. 421-428.
110 - РГА ВМФ, ф.417, оп.1, д.2072, л. 328.
111 -РГА ВМФ, ф.417, оп.1, д.2011, л. 813-об.
112 - "Admiral Togo. The Hero of the World", p. 96.
113 - РГА ВМФ, ф.417, оп.1, д.2242, лл. 1-360.
114 - "Порт-Артур. Воспоминания участников", Нью-Йорк, 1955, стр. 34.
115 - РГА ВМФ, ф.650, оп.1, Д.524, лл.1-331; Д.525, лл. 1-435.
116 - РГА ВМФ, ф.650, оп.1, д.527, л. 2. Броненосцы "Победа" и "Ретвизан", завершившие переход с Балтики, наплавали по 11 тысяч миль.
117 - "Морской сборник", 10/1913, неофиц. отдел, стр. 74-76.
118 - "Русско-японская война, 1904-1905 гг.", книга I, С-Петербург, 1912, стр. 68-69.
119 - План Алексеева-Витгефта после войны резко критиковали за разделение эскадры и базирование главных сил в Порт-Артуре, но он был не лишен оснований. Вряд ли целесообразнее было сосредоточение во Владивостоке, предложенное в 1901 году Н.И. Скрыдловым или в Мозампо (южная оконечность Корейского полуострова), как предлагали В.Ф. Дубасов и флаг-капитан эскадры в 1903 году капитан 1-го ранга А.А. Эбергард.
120 - "Летопись русско-японской войны", 1904, №-13, стр. 232.