Прикрытие наземных объектов истребителями из положения «дежурство в воздухе».	Перехват противника в воздухе из положения «дежурство на аэродроме».

Однако и после замены руководства в авиационной роте настоящего взаимодействия летчиков и артиллеристов в районе Варшавы добиться не удалось. В результате продолжающихся разногласий полковник П.А. Глазков 1 марта 1915 г. был вынужден вновь обратиться к авиационному руководству.

Из обращения полковника П.А. Глазкова²⁰

Начальнику авиационного отряда, охраняющего г. Варшаву от германских аэропланов №1216. Во избежание могущих последовать печальных недоразумений из-за неисполнения руководящих указаний обращаю Ваше внимание на следующее.

1) В течение около месяца командиры противоаэропланных батарей не могут добиться назначения двух—трех дней, в которые Вы познакомили бы их с воздушными аппаратами в гараже и в полете. Два офицера артиллерии были на аэродроме, но не застали Вас, так как Вы работали в воздухе... Дни ознакомления с аппаратами не могут быть назначены нами, так как Вы хозяин дела, с которым артиллеристам положено познакомиться.

2) На днях меня потребовали к телефону с аэродрома... Вызвал меня писарь, как он заявил, по Вашему приказанию. Разговор состоялся такой: — Вы командир артиллерии? — Я. — В воздухе аэроплан, можете стрелять... — Чье распоряжение стрелять передаешь? — Начальника охраны. — А где он? — Ему некогда, он занят...

... Порядок открытия огня, предусмотренный инструкцией, показан другой, и писарские соображения раз уже повели к стрельбе артиллерии по нашим аэропланам.

Прошу Вас не отказать в распоряжении по двум изложенным пунктам и о последующем уведомить.

10 марта 1915 г. вновь имело место нарушение авиационным отрядом существующей Инструкции извещения о вылетах, и снова велась стрельба двумя батареями по вражеским аэропланам, по которым одновременно действовали и наши летчики под руководством начальника отряда поручика Н.С. Воеводского. В этой связи возникшие взаимные обвинения летчиков и артиллеристов в неправомерных действиях вновь вынудили полковника П.А. Глазкова 31 марта обратиться с обстоятельным письмом к начальнику Варшавского авиационного отряда.

Из письма полковника П.А. Глазкова к поручику Н.С. Воеводскому (документ приводится с сокращениями с сохранением стиля обращения и основы его содержания)

«Его Высокоблагородию поручику Н.С. Воеводскому, начальнику Варшавского авиационного отряда. 

Милостивый Государь Николай Степанович!

Предполагая возбудить ходатайство о переработке некоторых параграфов Инструкции для борьбы с неприятельскими аэропланами, прошу Вас как специалиста не отказать высказать свои соображения по нижеследующему.

В приказе Главнокомандующего фронта за прошлый год №78, только что мною полученном, возлагается ответственность, до предания суду, на командиров противоаэропланных батарей в том случае, если будет открыта стрельба по своим аэропланам.

Следовательно, для действий батарей необходимо установить такой порядок, который давал бы командирам батарей полную гарантия в распознавании своих и неприятельских аэропланов.

Действующая Инструкция предусматривает ряд способов распознавания, из которых каждый в отдельности и все вместе не дают полной уверенности в том, что распознавание обеспечено, и вот почему.

1)  Прежде всего мы получаем уведомление, «летит наш или не наш» аэроплан со стороны (например, из Новогеоргиевска) или от своих разведчиков. Однако такое предупреждение не всегда полно и верно... Поэтому заблаговременное предупреждение о подлете к Варшаве нашего или не нашего аэроплана права стрелять не дает, а заставляет командира батареи только насторожиться и держать батарею наготове.

2) По появлению аэроплана в кругозоре командира батареи последний должен решать, «наш или не наш аэроплан», по его силуэту. Однако на наших аэропланах могут появляться немецкие летчики и на немецких — наши. Последнее бывает часто. Например, 29-го сего марта подлетел к Варшаве с позиции 2-й армии аэроплан типа «Альбатрос» с нашим летчиком, причем в этом случае заблаговременно о подлете к Варшаве немецкого аппарата с нашим летчиком не знали даже на аэродроме. Таким образом, распознавание силуэта не дает командиру батареи полной гарантии в правильности распознавания, а следовательно, и права открыть огонь.

3) Третий, более надежный, способ распознавания аэроплана — это увидеть опознавательные знаки, кресты или круги, нарисованные с нижней стороны крыльев. Но, во-первых, видеть то, что нарисовано снизу, можно тогда, когда аэроплан в зените батареи, т.е. когда артиллерия... уже стрелять не может...

Однако с какого же расстояния опознавательные знаки не видны?... Для того, чтобы видеть нижнюю сторону крыльев аэроплана, необходимо... дать умышленно крен аппарату на угол 45°. (Далее проводятся расчеты видимости опознавательных знаков для высоты полета 1 версты, по которым установлено, что опознавательные знаки на дальности 1,5 версты, т.е. за пределами мертвой воронки, «дальше какового расстояния можно стрелять», увидеть невозможно).

4) Варшавская Инструкция предусматривает еще сигнализацию (качание аппарата и прочее)... Но Вы знаете, что летчики других отрядов не только не сигнализируют и не сообщают о своем подлете к Варшаве, но, что может быть... и не знают о существовании важной для нашего дела Варшавской секретной Инструкции.

Обращаясь к Вам с просьбой высказаться, я прошу не затруднять себя подробным разбором здесь высказанного. Хотя бы на моем письме не откажите поставить свои отметки: «Согласен с Вами или не согласен потому-то...» и мое же письмо пришлите обратно...

Ваш покорный слуга Петр Глазков.

Авторам статьи не удалось отыскать в архиве реакцию поручика Воеводского на это письмо.

С развертыванием вновь поступивших в Варшавскую крепостную артиллерию противоаэростатных батарей и увеличением противоаэропланных подразделений за счет полученных установок Розенберга полковник П.А. Глазков возбудил ходатайство о прикомандировании артиллеристов из других объединений. По приказанию Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта от каждой из армий фронта такие офицеры были назначены. С их прибытием в Варшавской крепостной артиллерии проведено переназначение руководителей батарей, назначенных для борьбы с воздушным противником. Из прикомандированных командирами батарей стали: капитаны А.К. Герштенцвейг, штабс-капитаны С.Д. Аменицкий, Б.М. Жиленков, Е.А. Дунин-Марцинкевич, Н.Б. Ловенецкий, И.Д. Ахшарумов, Б.В. Мельницкий²¹.