В апреле 1915 г. 3-я позиционная противоаэростатная батарея (командир — подполковник Н.Н. Андреев) получила задачу обеспечить зенитное прикрытие штаба Северо-Западного фронта, дислоцирующегося в Варшаве22.
Несмотря на участившиеся в первой половине 1915 г. налеты германской авиации на Варшаву, распоряжением фронта из крепостной артиллерии были выделены батареи на другие объекты обороны. В Белосток был направлен капитан А.К. Герштенцвейг с поручиком Ароном23 и командой нижних чинов для ведения боевой работы на противоаэропланной батарее. В полосу действий 2-й армии отправлены три батареи крепостной артиллерии. При отправке подразделений был зачитан собственноручно написанный полковником Глазковым приказ № 3524.
Варшавские крепостные артиллеристы, господа офицеры и нижние чины!
Пришел наш черед, начальство приказало — и часть нас идет туда, где наши братья-герои за нашего Белого царя, за нашу Родину, за нашу веру и за все великое славянство уже полгода бьются с врагом, не щадя самой жизни...
Наш первый герой канонир Петр Осташко, когда стрелял в «цеппелин», когда бросали бомбы с него на форты, не дрогнул ни душою ни телом. Его ранило насмерть, но его последней думой была забота о своем командире. Помните, он схватил подпоручика Буковского за руки и закричал: «Ложитесь, а то Вас убьет!» И с этими словами как сноп упал мертвым. Он был праведный человек, христианин, берег своего ближнего офицера, он был честный, благородный солдат, он был герой.
Ребята, мы все такие, как Петр Осташко... В мирное время мы люди простые... Но когда вражеское ружье направлено в нашу грудь, когда шрапнель или бомба ударила около, мы, как и наш Осташко, все позабудем... и дрогнет сердце не за себя... — за великую дорогую родину.
Дай Бог Вам счастья, гг. офицеры и солдаты, быть настоящими русскими славными солдатами. Дай Бог Вам здоровья и силы выдержать лишения и трудности боевой службы. Дай Бог Вам взаимной любви и любви к Вам офицеров...
В путь с Вами я посылаю капитана Сташевского, человека добра и правды, штабс-капитана Мертенгрена, Смирнова, Ключарева и их помощников.
Пусть Ваше имя, Варшавских артиллеристов, будет гордое имя героев.
В связи с позитивными изменениями на фронте и временным снижением активности воздушного противника принимаются дополнительные меры по совершенствованию воздушной обороны столицы Польши. В этот период комендантом Варшавской Александровской цитадели генерал-лейтенантом А.Ф. Турбиным утверждается (приказ №82 от 3 апреля 1915 г.) и вводится в действие «Инструкция Варшавскому авиационному отряду и Варшавской крепостной артиллерии для охраны г. Варшавы и трех городских мостов от неприятельских набегов воздухоплавательных аппаратов». Указанный документ должен был усовершенствовать существующую систему воздушной обороны польской столицы. Особое внимание в Инструкции уделялось взаимодействию авиационных отрядов и крепостной артиллерии при отражении воздушного налета неприятеля.
Из Инструкции от 3 апреля 1915 г.25
...Батареи крепостной артиллерии обстреливают германские самолеты только в двух случаях:
а) когда наши аэропланы не предполагают подняться для борьбы с германскими аэропланами;
б) когда наши аэропланы удалились от батарей не ближе 8-ми верст.
Сведения о предполагаемых действиях и о районе действия нашего отряда передаются крепостной артиллерии начальником отряда.
В ходе ведения воздушного боя с германскими аэропланами предписывалось (отдельным пунктом) не допускать их воздушного тарана. Имевшийся в русской авиации опыт по уничтожению таким способом летательных аппаратов противника (штабс-капитаном П.Н. Нестеровым26, Юго-Западный фронт, 6.08.1914 г.; штабс-ротмистром А.А. Козаковым27, Западный фронт, 18.03.1915 г.) указывал на возможность потери собственного аппарата, а зачастую и жизни (П.Н. Нестеров). Запрет на воздушные тараны над Варшавой, в первую очередь, исходил из угрозы падения поврежденных воздушных судов на жилые кварталы города, что привело бы жертвам среди местного населения.
По-другому оценивалась борьба с «цеппелинами», представлявшими собой довольно грозную силу (по своей бомбовой нагрузке и потенциальной опасности военный дирижабль мог сравниться с 15 аэропланами того времени). При их появлении в черте города зенитной артиллерии предписывалось вести по нему огонь «... независимо от его местонахождения...»
Для своевременного определения начала налетов воздушного противника на Варшаву и на ее мосты, имевшие стратегическое значение, в системе воздушной обороны города была налажена устойчивая сеть наблюдательных постов и оперативная передача сведений о противнике по средствам связи. В целях исключения обстрела своих аэропланов всем наблюдателям выдавались рисунки с контурами наиболее распространенных типов воздушных судов Германии и Австро-Венгрии и их опознавательные знаки. Также дополнительно устанавливалась специальная система опознавания (по принципу «свой-чужой»).
Также вводился комплект секретных сигналов, по которым нельзя было спутать русские аэропланы с вражескими летательными аппаратами. Решение об окончательном определении государственной принадлежности летательного аппарата принадлежало начальнику 2-й авиационной роты.
