1 ноября 1943 г. в НИИ-108 («сто восьмой») был зачислен Николай Иванович Оганов, еще в довоенные годы выдвинувшийся в число крупных специалистов в области радиотехники, имевших большой опыт практической работы. В Гражданскую войну — красноармеец, потом — продармеец ( Все же бывший продармеец — Хороший знакомый, — как говаривал Э. Багрицкий), он не имел возможности учиться, и диплом о высшем образовании получил только перед войной, в 1939 г.
Два слова по поводу высшего образования Н.И. Оганова. Б.Д. Сергиевский, который несколько лет проработал в «сто восьмом» под руководством Н.И. Оганова, уверял, что высшего образования его шеф не имел. Чтобы иметь хоть какое-то документальное подтверждение, я сделал запрос в последнее место работы Н.И. Оганова — Радиотехнический институт им. академика А.Л. Минца. Оттуда пришел ответ (вх. номер 3077 от 2 декабря 2005 г.), что в кадровой карточке Н.И. Оганова записано: «окончил Ленинградский электротехнический институт экстерном, без защиты диплома». Такой ответ меня не совсем удовлетворил, ведь защита дипломного проекта — одна из частей процесса получения высшего образования. Вдова Н.И. Оганова пояснила: Н.И. Оганов был уже известным специалистом, когда представил в ЛЭТИ свой дипломный проект. Но там ему сказали: «Николай Иванович! Вы ведь известный радист! Зачем Вам выполнять формальность — защищать диплом, Вы и так хорошо известны своими работами по радиотехнике». И выписали ему диплом о получении высшего образования с той формулировкой, которая сохранилась в карточке.
Впрочем, у представителей того, довоенного, поколения радистов такая ситуация имела место неоднократно. Диплома о высшем образовании не имел, к примеру, и известный радиофизик, д.т.н., профессор Я.Н. Фельд, тоже работавший в «сто восьмом». Он закончил Киевский политехникум, но Высшая аттестационная комиссия разрешила ему защищать и кандидатскую, и докторскую диссертацию и, по большому счету, не ошиблась в оценке возможностей этого крупного ученого. О деятельности Я.Н. Фельда будет сказано несколько слов в одной из последних статей цикла.
Д.т.н. Николай Иванович Оганов, лауреат Ленинской премии (1902-1966).
Таким образом, опыт и достижения Н.И. Оганова в разработке радиотехнических устройств были известны, и в НИИ-108 его назначили на должность начальника лаборатории №14 — лаборатории радиопередающих устройств. Ему в числе других работ поручили руководить и темой ОП — проектированием передатчика шумовых помех радиолокаторам. ОП — буквенный шифр секретной в те годы разработки, но за ним угадывались слова «опытная помеха», или, как расшифровывал аббревиатуру Б.Д. Сергиевский, «огановская помеха».
После «сто восьмого» Н.И. Оганов перейдет на работу к А.Л. Минцу, с которым он в Ленинграде начинал свой путь в радиотехнике, и станет там доктором технических наук (1964), лауреатом Ленинской премии. Но тогда, в 1944 г., он был главным конструктором заказа ОП.
Это была первая отечественная разработка аппаратуры шумовых помех радиолокаторам. Проходила она в условиях «информационного вакуума»: из-за секретности направления «данными о подобных установках, применявшихся союзниками и немцами, лаборатория не располагала» [1]. Все приходилось проверять и пробовать самим.
В отчете директора НИИ-108 П.З. Стася за 1944 г. говорится, что лаборатория №14 (начальник лаборатории Н.И. Оганов) «начала заниматься новой областью радиолокационной техники — приборами для создания помех радиолокационным установкам противника». Работу начали небольшими силами: кроме самого Н.И. Оганова в ней участвовали инженер Б.Д. Сергиевский, окончивший Московский энергетический институт, его сокурсница СВ. Горбунова, потом — Е.А. Измаилович.
После предварительных экспериментов был сделан вывод о целесообразности применения маскирующей цель помехи в виде СВЧ-колебания, модулированного по амплитуде шумом.
В качестве первичного источника шума исследовались диод, работающий в режиме насыщения, и фотоэлектронный умножитель (его называли тогда трубкой Кубецкого) [1]. НИИ-108 со времени своего образования был институтом многопрофильным, ведь недаром день 3 июля* ныне считается Днем отечественной радиоэлектроники. Сотрудники института об особенностях «трубки Кубецкого» были хорошо осведомлены. Брат изобретателя Герман Александрович Кубецкий оказался в берговском «сто восьмом», и, чтобы различать, о ком из Кубецких идет речь, его для краткости стали называть «Кубецкий-не-трубка». В 1951 г. Г.А. Кубецкий станет лауреатом Сталинской премии за разработку твердотельных, кристаллических (т.е. полупроводниковых) приборов. Ну а детище брата, трубка Кубецкого, как создающая шум высокой плотности была выбрана в заказе ОП как первичный источник шума для станции помех радиолокаторам. При использовании в качестве источника шума фотоэлектронного умножителя его вход закрывали непрозрачным материалом, такое включение называлось включением с «затененным катодом». Потом, однако, трубку Кубецкого, требующую повышенного питающего напряжения и довольно капризную в эксплуатации, пришлось заменить на обычную неоновую лампочку МН-3, «что позволило существенно упростить модулятор» и ускорить создание опытного образца аппаратуры. К осени 1944 г. макет самолетной станции помех шумового типа был спроектирован и изготовлен. Он состоял из источника шума, видеоусилителя — модулятора, СВЧ-генератора и передающей штыревой антенны. Основные характеристики этого макета: рабочая частота — 212 МГц, выходная мощность — 20 Вт, модуляция — амплитудная, ширина спектра модулирующего шума — 300 кГц, потребляемая мощность — 275 Вт.
' 3 июля 1943 г. было подписано постановление Государственного Комитета Обороны СССР «О радиолокации», в котором говорилось о создании Совета по радиолокации и «радиолокационного института» (ВНИИ-108).
