Рабочее место «правака» (штурмана-оператора) в кабине Ми-8МТ. Кандагарский отряд 205-й овэ.	Борттехник Ми-8МТ на рабочем месте в кабине вертолета. На летчике надет жилет носимого аварийного запаса НАЗ-И, в задних накладных карманах которого видны запасные магазины к автомату.

Принятые организационные меры сами по себе отнюдь не гарантировали успеха. В первую очередь сказывался «кадровый» вопрос: при формировании эскадрилий летчики и техники набирались из разных мест, что называется, с бору по сосенке, уступая подразделениям, прибывавшим полным составом с уже сработавшейся командой. Уступая полученной разнарядке, кадровики то и дело направляли по ней личный состав по принципу «что нам негоже», избавляясь от всевозможных нарушителей и провинившихся (впрочем, к недостойному поведению тогда относился и развод с женой, «недопустимый для офицера и коммуниста», недостаточная активность в партийно-политической работе, а заодно и «запятнанный моральный облик»). В то же время в армейской авиации, образованной лишь в 1977 г. и располагавшей не очень-то значительными штатами, стали ощущаться кадровые просчеты, особенно в отношении летного состава с должной квалификацией и подготовленностью к реальным боевым действиям. Армейская авиация переживала период становления, «наращивая мускулы», однако численность вертолетных частей оставалась ограниченной (в той же авиации 40-й армии вертолетная группировка на порядок уступала силам, привлеченным американцами к участию во вьетнамской войне, и на 100 тыс. человек личного состава армии в Афганистане в лучшем случае приходилось 300—330 вертолетов).

Военный городок — пункт постоянной дислокации 334-го ООСпН и вертолетная площадка в Асадабаде. Левый берег реки Кунар был уже пакистанским, откуда с гор едва ли не каждый день обстреливали гарнизон и аэродром.

Ленинский лозунг «Учиться тому, что действительно нужно на войне», увы, оставался лишь средством наглядной агитации. Главком ВВС в своих директивах неоднократно отмечал «низкий уровень подготовки подобранного для замены личного состава, неслетанность подразделений, слабую тактическую и морально-психологическую подготовку» (при этом в числе отстающих периодически отмечались части ВВС ДальВО и ЗабВО). Знающих экипажей с боевым опытом, кроме как из прошедших Афганистан, взять было негде, из-за чего в армейской авиации повсеместной была практика повторных «командировок на войну», в других родах авиации и сухопутных войсках ставших исключительным явлением.

Нельзя сказать, чтобы предложение еще раз «исполнить интернациональный долг» вызывало энтузиазм, но и отказываться от приказа не приходилось (хотя, если для проформы и спрашивали о согласии, в ответ можно было слышать: «Мне второй орден не нужен», а то и прямое — «Свой долг я уже отдал»). В итоге доброй половине вертолетчиков пришлось повторно «оправдывать высокое доверие Родины»; кое-где в ответ на разнарядку пытались организовывать и «заезд» по третьему разу, но безуспешно — от такой «чести» люди отказывались наотрез.