Систематические массированные действия немецкой авиации по нашим танковым частям и соединениям, не нанося значительных потерь боевым машинам, тем не менее, сковывали их, отсекали от танков мотопехоту, лишали возможности сближения с противником и продвижения на поле боя до момента достижения его боевых порядков, когда авиация противника «из-за боязни поражения своих танков кончает атаковывать танки».

Бомбардировка танковых частей авиацией оправдывалась только с точки зрения достижения тактического эффекта — задержки продвижения танков, особенно в дефиле (переправы, гати, и т.п.) и в исходных пунктах для атаки. Бомбежки с целью уничтожения боевых машин могли дать некоторый эффект только в местах скопления — в эшелонах, на погрузке и выгрузке и т.п.

Командир 3-й гвардейской танковой бригады полковник И.А. Вовченко показал: «В период с 6.7.42 по 14.7.42 бригаду ежедневно бомбила немецкая авиация в среднем около 200 самолетовылетов бомбардировщиков в день (10—12 налетов продолжительностью 30 минут до 1,5 часа группами от 15 до 52 самолетов, из которых 1 —15 истребителей, иногда без прикрытия истребителей). Можно сказать, что немцы сейчас воюют на нашем участке фронта на 50 % авиацией, на 40 % артиллерией, на 9% танками и лишь на 1% пехотой. Несмотря на такие интенсивные бомбежки, бригада безвозвратных потерь от авиации не имела. За это время были два случая повреждения танков».

7 июля в корму танка КВ-1 комиссара бригады старшего батальонного комиссара Седякина попала бомба калибра 50 кг. В результате взрыва было сорвано крыло, разбиты триплекс и телескопический прицел. Экипаж остался цел, а сам танк остался на ходу и боеспособности не потерял.

В  этот же день бомба калибром 500—1000 кг упала на расстоянии 0,5—0,8 м от танка командира бригады полковника Вовченко. От взрыва образовалась воронка диаметром 18 м и глубиной до 5 м. Танк основательно встряхнуло, затем он опустился в образовавшуюся воронку. У танка оказались разбитыми триплекс и телескопический прицел, сорвана гусеница. Экипаж был легко контужен. Через 5 ч исправленный танки и экипаж; пошли в бой.

Танк Т-34-76, уничтоженный немецкой авиацией.

По заявлению командира 1-го батальона 71-й танковой бригады майора Я.И. Плисова, в марте 1942 г. в районе г. Холм в поле остался один тяжелый танк КВ-1, который авиация противника пыталась уничтожить в течение двух дней. В общей сложности по танку «работало» около 60 самолетов Ju87, Ju88 и Не111. Пилоты люфтваффе бомбили танк и с пикирования и с горизонтального полета, но безрезультатно. Вся земля вокруг танка и в непосредственной близости от него была изрыта воронками, но прямых попаданий не оказалось. Осколки поражения танку не причинили.

В этой же танковой бригаде 21 января 1942 г. в районе деревни Сопки Федулы колонна из 22 легких и средних танков, рассредоточенных на дистанции 50—100 м один от другого, была атакована немецкой авиацией. Самолеты Ju88 двумя эшелонами по 24 самолета в каждом в течение двух часов бомбили и обстреливали из пулеметов танки. Бомбили с пикирования с высоты 600 м и ниже. Зенитных средств в колонне не имелось. Истребительной авиацией колонна также не прикрывалась. Поэтому условия для бомбометания у противника были почти полигонными. Заход на цель самолеты делали с головы колонны вдоль нее. Сбрасывались фугасные бомбы калибра от 50 до 250 кг. Несмотря на то, что бомбы рвались в 2—3 м от танков, ни один из них не пострадал. Только у одного танка был пробит масляный бак.

В том же районе шесть Ju88 атаковали пять танков Т-34, которые выдвигались по дороге в сторону леса. Дистанция между танками была 50 м. Немецкие летчики бомбили с пикирования. При этом высота ввода в пикирование составляла 1000—1200 м. Заход на цель выполнялся под углом 90° к колонне. Всего было сброшено 18 бомб калибром 250 и 500 кг. Все бомбы упали точно на дорогу, но в стороне от танков. Ни один из ни не получил даже повреждений.

Со слов начальника штаба 71-й тбр майора Гольдберга, потери бригады от действий авиации противника в период с 6 по 8 августа составили всего два танка — 11 % всех потерь, от противотанковых мин—16,6%, от противотанковой артиллерии — 72,4%. При этом все поврежденные авиацией танки к 10 августа удалось ввести в строй.

Подобное распределение потерь танков от различных средств борьбы подтверждается данными допроса пленного инженера по ремонту 1-й германской танковой дивизии (Калининский фронт). По его словам, наибольшие потери танки несли от огня нашей артиллерии и танков. На втором месте стоят потери от противотанковых мин, ручных гранат и бутылок с зажигательной смесью. Наименьшие потери танков относятся к действиям авиации: случаи вывода из строя танков советскими самолетами были единичными.

Между тем наши авиационные командиры докладывали о десятках уничтоженных танков противника. Например, штаб 8-й воздушной армии Юго-Западного фронта доложил командующему ВВС КА об уничтожении в период с 10 по 14 июня 1942 г. 202 танков вермахта, что составляло до 40% (!) от численности всех танков, действовавших в это время на харьковском направлении. И это притом, что группировка штурмовой и бомбардировочной авиации 8-й ВА к 13 июня включала 120 истребителей и только 20 штурмовиков Ил-2 и 18 дневных бомбардировщиков.