Боевой опыт показал, что при действии по большинству наземных целей результат был исключительно высокий. Например, при попадании осколочно-зажигательного снаряда практически в любую часть автомашины сразу же возникал пожар, а разрывы снарядов рядом с ней выводили ее из строя, поражая осколками ходовую часть (покрышки). При стрельбе по артиллерийским и зенитным батареям они, как правило, временно прекращали огонь.

Для остановки железнодорожного эшелона на перегоне и нанесения ему серьезного поражения достаточно было выделить группу в составе 4—6 самолетов Як-9Т. Отмечалось, что бронебойно-зажигательные снаряды поражали котел паровоза в первой очереди, а после двух пробоин паровоз останавливался. Осколочно-зажигательные снаряды разрушали верхнюю обшивку (кожух) и асбестовую прокладку котла паровоза, но сам котел не пробивали. Попадания 37-мм снарядов в тендер паровоза производили сильные разрушения приборов управления и наносили поражения личному составу бригады, что также приводило к остановке эшелона, хотя сам паровоз в этом случае выводился из строя лишь в редких случаях.

Специальная комиссия штаба 15-й ВА обнаружила в 1 км южнее Жудре (район ст. Хотынец) скопление немецких танков Pz.V «Пантера», один из которых предположительно был поражен огнем пушек НС-37. Этот танк имел три сквозные эллипсоидальные пробоины размерами 35—50 мм в 45-мм броне наклонного броневого пояса корпуса под основанием орудийной башни. По оперативным сводкам штаба армии было установлено, что в этом районе танки подверглись ударам Як-9Т из состава 11-го сак.

Особенно интересным представлялось применение Як-9Т при совместных действиях с Ил-2 по уничтожению самолетов противника на аэродромах. Помимо уничтожения матчасти на аэродроме, «Яки» должны были подавлять огонь зенитной артиллерии, обеспечивая выход из атаки штурмовиков. Как известно, именно в этот момент немецкие зенитчики открывали сильный огонь, и Ил-2 несли основные потери. «...Истребители находятся выше и лучше видят, плюс мощь огня пушки», — отмечалось в отчете корпуса.

Командование корпуса особо указывало, что: «Свободная охота в тех масштабах, какое она имела место, в данное время большого оперативного и даже тактического успеха не приносит и не принесет, а является лишь небольшим «приработком» к общему активу боевой работы полка, если процент вылетов на охоту составляет только 0,8 % к суммарному числу боевых вылетов». Опыт показал, что в каждом боевом вылете истребителей Як-9Т на «охоту» противник терял в среднем не менее 1—2 автомашин, а то и больше. При этом количество самолето-вылетов на одну боевую потерю во много раз превышало этот показатель при действии на поле боя. По мнению штаба, если бы корпус выполнял на охоту 80% боевых вылетов от их общего числа, то «это был бы выигрыш целой операции по срыву ж.д. перевозок, и много бы немцу пришлось потрудиться, чтобы растащить и восстановить поврежденное...»

Противотанковые авиабомбы ПТАБ-2,5-1,5 впервые были применены ранним утром 5 июля 1943 г. Счет боевому применению этих бомб открыли летчики 617-го шап 291-й шад 2-й воздушной армии Воронежского фронта. Под удар восьми экипажей этого полка попали немецкие танки из 48-го танкового корпуса, выдвигавшиеся из Бутово на Черкасское, и скопление танков в 2 км севернее Бутово. После возвращения с боевого задания экипажи доложили, что они «наблюдали в районе взрывов авиабомб сильный огонь и дым, на фоне чего выделялось до 15 горящих танков». Кроме этого, было уничтожено шесть автомашин и создано 12 очагов пожаров. Всего было израсходовано 1248 ПТАБ, 8 АО-25, 28 РС-82 и 890 снарядов к пушкам ВЯ-23. Экипажи 61-го шап из этой же дивизии, также вылетали для уничтожения танков, но новые авиабомбы они не применяли.

Немецкий танк Pz.IV, разбитый в результате штурмового налета Ил-2 в 7 км от Бутово. Белгородское направление, июль 1943 г.