Многочисленные доклады летчиков об уничтожении ПТАБами большого количества бронетанковой техники противника вызывали вполне законное недоверие вышестоящего командования. «Данные, полученные от летного состава, не могут являться объективными, так как летный состав штурмовиков падения своих бомб не видит и судит о поражении танков по косвенным признакам, например, столбам дыма, выделяющимся из общего облака пыли, ...или по очагам взрыва, которые при смешанной бомбовой зарядке в группах, практикующейся в частях, могут являться следствием взрыва своих бомб крупного калибра», — указывал старший помощник начальника 2-го отдела Оперативного управления штаба ВВС инженер-майор И.В. Пименов в своем отчете о командировке в части и соединения 16-й ВА.

По этой причине в ряде случаев для контроля результатов ударов стали вылетать офицеры штабов дивизий и лично командиры полков, а в войска выехали спецгруппы штабов воздушных армий.

Например, 7 июля заместитель командира 299-й шад по воздушно-стрелковой службе военный инженер 2-го ранга Щербина вылетал в составе группы из семи самолетов Ил-2 от 217-го шал (ведущий ст. лейтенант Рыжков) для контроля результатов удара по танкам противника на высоте 255,0 в 1 км севернее ст. Поныри. В этом районе было обнаружено до 35 немецких танков, вкопанных в землю, и около 15 танков в движении. Группа нанесла удар с высоты 800—900 м с пикирования под углом 20—25°. Бомбовая зарядка двух самолетов состояла из ПТАБ, у остальных — из ФАБ-50. Штурмовики выполнили два захода на цель. Сброшенные ПТАБ накрыли разрывами танки, три из которых загорелись — экипажи отчетливо наблюдали пламя и черный дым.

8 июля командир 617-го шал майор Д.Л. Ломовцев возглавил группу в составе шести Ил-2. Штурмовики нанесли удар по скоплению танков в районе Покровка, Яковлево, Козьмо-Демьяновка. Экипажи выполнили две атаки: первая с высоты 600—800 м со сбросом ПТАБ и вторая — с обстрелом целей из PC и пушек с высоты 200— 150 м. На отходе группы было зафиксировано до 15 горящих танков и четыре больших взрыва.

Контрольные вылеты «ответственных командиров» и поездки офицеров штабов на передовую с целью установления действительной эффективности ПТАБ позволили командованию воздушных армий заявить, что «приведенные цифры потерь противника ... являются правильными» и заслуживают доверия.

Немецкий танк после прямого попадания ФАБ-100. Орловско-Курское направление, 1943 г.

Оперативное управление штаба ВВС КА в своей справке от 12июляука-зывало: «...В шифровке от 11.07.43 генерал-полковника тов. Ворожейкина на имя тов. СТАЛИНА сообщается, что по наблюдениям наземных войск на высоте 255,1 (Центральный фронт) 6 Ил-2 атаковали 15 танков «тигр», из которых 6 загорелось. ...10 июля на одной из высот восточнее Кашары (Центральный фронт) было замечено большое скопление танков. Был нанесен сосредоточенный удар штурмовиками. На месте осталось 30 подбитых и 14 танков горело, а остальные рассыпались и в беспорядке стали уходить в северном направлении...»

Как следует из документов, при массированных ударах 10 июля 16-й воздушной армии в районах севернее Поныри, 1-е Поныри и вые. 238,1, а также в районе Кашара, сев. Кутырки, вые. 257,0, штабы 2-й танковой и 13-й армий в своих донесениях отметили до 48 сожженных и подбитых немецких танков. Противник был вынужден прекратить атаки, а «остатки своих сил оттянуть к северу от Кашара...»

Самоходная установка «Мардер II», уничтоженная советской авиацией.

По данным штаба 16-й ВА, авиацией в указанных районах было уничтожено и повреждено 44 танка. Из этого числа пять танков были уничтожены бомбардировщиками (летали экипажи 3-го бак), а остальные — штурмовиками Ил-2, применявшими противотанковые авиабомбы, «так как по скоплениям танков сбрасывались только ПТАБы».

Справедливости ради следует сказать, что в этих ударах штурмовики помимо ПТАБ широко применяли ампулы АЖ-2, которые показали прекрасные результаты не только при действии по танкам и автомашинам, но и по зенитным батареям противника.