Вместе с тем «старание получить подтверждение или признание уничтоженной бронеединицы ни в коем случае не должно повлиять на быстроту готовности экипажа к выполнению новой боевой задачи».

Как видно, почти во всех случаях для подтверждения поражения бронетанковой техники противника она должна была попасть в руки немецких войск, что в условиях наступления Красной Армии было почти нереальным. Кроме того, высокая значимость моральной составляющей победы над бронированным противником позволяла немецким командирам ограничиваться лишь донесениями самого экипажа и воздушных свидетелей — других экипажей из состава группы, а также фотоснимками.

Здесь необходимо учитывать, что фотокинопулеметы на самолетах (если таковые имелись) фиксировали не столько результат действия, сколько факт попадания снарядов в бронеобъект, а фотоснимки района удара (поля боя) не позволяли в полной мере объективно оценивать результативность действия авиации.

Например, на одной из конференций по обмену опытом войны командир 3-го гвардейского штурмового авиакорпуса генерал-лейтенант В.В. Степичев так высказался по этому поводу: «У меня и моих командиров здесь какое-то непонимание того, как этот вопрос сейчас ставится. Требуют, чтобы штурмовики обязательно фотографировали результаты бомбометания. Это для меня понятно, когда работаем мы по скоплениям войск, колоннам, мостам, ж.д. станциям. Но я никак не могу понять одного момента: работаем мы на поле боя — и вот, к примеру, 14 самолетов работают с круга, поочередно сбрасывают бомбы, и производится фотографирование, или под Орлом — проходят 180 самолетов в группах и все бомбят. После получается список — горят 36 танков, но била ведь и артиллерия 7-й армии. Как рассудить эти фото, чтобы не пойти на ложь? Для чего здесь фотоконтроль? Для того, чтобы удовлетворить некоторых чиновников. Зачем мне фото с воздуха, если я сам на горе и все вижу. ...Необходимо подходить реально: там, где ярко выраженная цель, там снимки должны быть 100%».

По этим причинам начиная с середины войны в ВВС Красной Армии победы над танками противника летчикам-штурмовикам старались записывать лишь на основании официальных подтверждений наземных войск. Большая часть боевых вылетов контролировалась специальными контролерами от штабов частей и соединений, а донесения в вышестоящие штабы нередко проверялись специальными комиссиями, работавшими в районах действий авиации. Судя по документам, подтверждалась, как правило, лишь третья часть заявленных побед.

Такой подход в известной мере позволил приблизить результативность авиации по докладам штабов частей и соединений к реально наблюдаемому эффекту. По сравнению с предыдущими годами летчики и командиры стали более осторожными при составлении донесений и докладов о причиненном противнику уроне.

Анализ боевого опыта и материалов работы специальных комиссий на местах боев и полигонных испытаний вооружения Ил-2 по трофейной бронетанковой технике позволяет утверждать, что боевые счета лучших летчиков-штурмовиков ВВС КА в действительности не могли превысить 15-20 единиц уничтоженной и выведенной из строя бронетехники. В это число, помимо танков и САУ, необходимо включить и бронемашины.

Успехи лучших немецких летчиков были не выше. Это следует как из сопоставления реальных потерь советских танковых частей и соединений с данными немецкой стороны, так и из сравнительного анализа противотанковых возможностей Ju87G, Hsl29B, Fwl90F и штурмовиков Ил-2.

Всего же 15 наиболее результативных советских летчиков, воевавших на Ил-2, за годы войны могли вывести из строя и уничтожить не более 160—180 единиц бронетанковой техники вермахта. Вполне достойный результат, учитывая, с каким сильным и опасным противником пришлось бороться.

Автор выражает искреннюю признательность Г.П. Серову и С.Н. Резниченко за дружескую поддержку при подготовке данной работы.