Показ состоялся, все прошло успешно. Маргелов всецело и решительно поддержал нас. КБ, предлагавшее М-30, подготовить макет не успело. Но тут появились новые соперники — разработчики боеприпасов, заявив: зачем делать нарезной, давайте делать гладкоствольный, будем стрелять обычной миной и все будет прекрасно. Воевали мы с ними года полтора, провели кучу стрельб и миной из гладкого ствола, и миной из нашего нарезного ствола, и снарядом. Когда мы убедили своих оппонентов, они стали нашими лучшими друзьями и соратниками.

Против нарезного боеприпаса выступал и главный разработчик «Передатчика» — однокашник Авенира Гавриловича по институту. Много убили времени, истратили нервов на споры, но убедили и его. Он тоже превратился в нашего союзника. К этому времени в ОКБ-9 пришел новый руководитель и от сотрудничества с нами отказался.

Пришлось обращаться к Калачникову Юрию Николаевичу — главному конструктору Пермского машиностроительного завода. С этим заводом мы разрабатывали ранее «Гиацинт». Они взялись быть главными по ОКР. И закипела работа. К нам в институт приехали начальник КБ Шварев Рафаэль Яковлевич и ведущий конструктор Пиотровский Александр Юрьевич (из того самого рода Пиотровских, что дал стране двух директоров Эрмитажа). Согласовали все вопросы. Работа была дружная и успешная. Начали изготавливать образец. Но тут снова появились трудности.

По разработке шасси головным был всегда Волгоградский тракторный завод (относившийся к Минсельхозмашу). Но на этот раз он отказался. Тогда эту работу взял на себя Пермский машиностроительный завод. Пришлось орудие даже сначала собирать на заводе «Баррикады» в Волгограде, буквально таская туда детали с тракторного завода.

В процессе работы возникали сложности с разработкой взрывателя, который должен работать на очень малых и больших нагрузках и на перегрузках.

Баллистическая 120-мм установка (на лафете пушки БС-3) предназначалась для отработки метательного заряда нового выстрела. 1973 г.	Результаты действия осколочно-фугасного снаряда 3ОФ49 по целям «траншея».

Сработал взрыватель в канале ствола. В итоге у нас не стало ни ствола, ни машины. Надо было доказывать, как и почему, чтобы все получить и продолжать работу. Авенир Гаврилович собрал все стволы, что у нас были от минометов, и доказал, что виноват взрыватель. Это он умел делать гениально. В 1974 г. мы подготовили макет, нам открыли ОКР, а в 1980 г. орудие было уже в Афганистане. САО 2С9 «Нона-С» мы создали фактически за 5 лет.

Система управления на «Ноне» не отличалась от той же «Гвоздики» и «Акации». Такой же прицел. Параллельно с этим Ковровский ВНИИ «Сигнал» (директор института Сазыкин Юрий Михайлович) разрабатывал машину разведки и управления огнем «Реостат», которая управляла «Нонами».

Название орудия «Нона» было предложено ГРАУ, которое определяло названия по существующему каталогу. В войсках «Нону» стали называть по-своему: и «Нюркой», и даже «новым орудием наземной артиллерии».

Очень большую помощь в работе по созданию орудия оказывали Воздушно-десантные войска. САО 2С9 «Нона» заменила им 120-мм полковые минометы и 85-мм пушки СД-44.

Новое орудие решало все задачи, что и 120-мм миномет, но с большей дальностью, могло стрелять всеми (в том числе и иностранными) минами 120-мм калибра. Поэтому ВДВ были заинтересованы в этом орудии. Универсальное, самоходное, освоенная база, отдельных средств десантирования не надо.

В войсках орудие ждали с нетерпением и начали эксплуатировать еще до официального приема на вооружение. Орудие сразу зарекомендовало себя и приобрело авторитет в войсках. И не только у артиллеристов.

ВДВ на самом начальном периоде выделило расчет для испытаний во главе с лейтенантом Быченковым. Расчет (экипаж) прошел все стадии освоения орудия, начиная от сборки в цеху на заводе, все этапы испытаний, в том числе (и это главное) и боевой стрельбой. И вот когда я рассказывал о разрушении машины, только счастье уберегло расчет от гибели. Они все рвались стрелять из машины, но руководитель испытаний в Красноармейске объяснил им, что в данной ситуации этого делать нельзя: «стойте за стенкой и наблюдайте». А если бы экипаж залез в машину, уступи руководитель, от них бы ничего не осталось. Бог есть. И бережет береженного. Кроме того, генерал Маргелов распорядился выделить людей в помощь заводу. Очередной дивизион перевооружение начинал на заводе, в сборочном цеху. Около 200 человек постоянно работали на заводе. Таким образом, ускорили производство орудий и сократили сроки освоения и перевооружения артиллерии ВДВ.

А лейтенант Быченков воевал в Афганистане, командовал батареей орудий «Нона», получил тяжелое ранение (потерял ногу). Авенир Гаврилович и Борис Михайлович Островерхое, председатель НТК ВДВ, помогли ему устроиться на службу в военкомат по месту жительства.