Экспериментальный образец CAO 2C9, еще с «коротким» (длиной 2,5 м) стволом и первым вариантом башни. 1976 г.

Как быстро шла разработка орудия, в таком же темпе Авенир Гаврилович организовал испытания. Режим был таким: до 7 утра подъем, завтрак и на полигон. Часам к 20 возвращались, «разбор полетов»; большой журнал, куда записываются все замечания, что надо завтра, кому, что и куда, тут же составляется протокол испытаний и т. д. Часа в 2 ночи — отбой. А с 7 утра снова вперед. Вот такой режим. Благодаря такой оперативности испытания прошли быстро.

САО 2С9 из состава первой опытной батареи на государственных испытаниях, 1979 г.

Нужно было отстрелять режим стрельбы — это 90 выстрелов за 30 минут. Отстрел режима — обычная процедура при разработке орудия. Я как расчетчик просчитал, что 90 выстрелов, заданные по ТТЗ, мы не выжмем, максимум — 50. Авенир Гаврилович: «...задано 90, стрелять». Начали. И не уложились. По традиции главный конструктор перед режимной стрельбой (заключительная операция) ставил под кровать ящик с водкой, которую должны выпить после стрельбы. Не уложились в 90 выстрелов, но ящик опустошили. Определили режим в 70 выстрелов. И снова не уложились. В конце концов, вышло по-моему, уложились в 50 выстрелов. Но ящик очередной оставили пустым.

Правда, не всегда Авениру Гавриловичу нравились результаты моих расчетов, которые я упорно отстаивал, а он с таким же упорством отстаивал свои, сомневаясь и не сразу уступая. А когда выходило все-таки по-моему, говорил: «Твоя правда, молодец», — и жал руку. Никогда не обижался.

Когда мы со своей «Ноной» приехали в Лугу на войсковые испытания, Авенир Гаврилович встретился с начальником артиллерийской академии генералом Матвеевым, с которым был давно знаком и дружен, и говорит ему:

—  Вот моя «Нона» сейчас пальнет, посмотрим воронку, будет 5 метров в диаметре.

—  Да ты что? Не может быть. У нас 152-мм снаряд такую не делает.

Поспорили. На что, не знаю, но, наверное, не на кружку молока.

Произвели два выстрела, взрыватель поставили на фугасное действие. Поехали смотреть результат. Генерал Матвеев удивился и попросил сфотографировать его на бровке воронки.

Надо сказать, что орудие отличалось высокой точностью стрельбы, высоким могуществом снаряда, всеядностью — могло стрелять минами французскими, финскими, испанскими, китайскими и израильскими, в том числе минами к нарезному французскому миномету. Такие качества немаловажны для Воздушно-десантных войск. Аналогов нашему орудию в мире до сих пор нет.

После сдачи орудия на вооружение в 1981г. мы начали работать над « Ноной-2 », была также поставлена опытно-конструкторская работа по «Вене» для ВДВ на базе «Спрута-СД». Шли научно-исследовательские работы, и в них достаточно активно участвовал Авенир Гаврилович. Очень много приходилось тратить времени на хождение с бумагами по чиновничьим кабинетам, убеждать их в том, что необходимо, а чиновники говорят тебе обратное.

Когда открыли ОКР по «Вене», радости было много. Но здоровье Авенира Гавриловича было уже подорвано.

В настоящее время в Воздушно-десантных войсках осуществляется ремонт орудий 2С9 и их модификаций. Много новых задумок есть в нашем коллективе. Но работаем мы уже без Авенира Гавриловича Новожилова.