«Гебен» не стал собирать с воды команду «Прута» и его пассажиров. Да ему и не дали бы этим заняться: из города уже спешила эскадра, наконец-то вытянувшаяся из Южной бухты. С минуты на минуту к месту расстрела «Прута» могли явиться русские броненосцы, заслуженные и медлительные, но обладающие великолепно подготовленными артиллерийскими расчетами.

Ответную операцию — обстрел Трапезунда — русские провели 17 ноября. В набеге участвовали броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон», которого большинство севастопольцев помнило как «Потемкин». Разведку осуществляли крейсера «Кагул» и «Память Меркурия», а также «Алмаз», ветеран Цусимы, странный крейсер практически без защиты корпуса, вооруженный только легкими пушками 120 и 75 мм и обладающий внешностью выездной губернаторской яхты. С недавних времен «Алмаз» стал носителем гидросамолетов-разведчиков, и на него возлагалась обязанность в случае боя помогать линкорам в корректировке огня.

Полдень восемнадцатого ноября застал эскадру на траверзе мыса Сарыч. Вернее, на траверзе Сарыча находился флагманский «Евстафий», а кильватерная колонна растянулась на десятки миль в условиях густого тумана. Вероятно, поэтому «Евстафий» и оказался против «Гебена» в одиночестве, когда разведчики обнаружили за плотной пеленой непогоды смутный силуэт противника и стали вызывать на содействие линейные силы. Как бы то ни было, а только «Евстафий» ухитрился выйти «Гебену» точно на контркурс.

Дуэль двух флагманов продолжалась всего около десяти минут. Дистанция была невелика — всего около 50 кабельтовых, но туман с дождем делали практически бесполезной даже самую лучшую оптику. Удивительно, но факт: при столь сложных условиях ведения огня русский броненосец добился великолепных результатов: 14% попаданий. Для нецентрализованных систем наведения главного калибра этот показатель равен мировому рекорду. И тем выше цена достижения, что поставлен рекорд не в полигонных условиях, а при ожесточенном противодействии неприятеля, не по неподвижной щитовой мишени, а в реальном, жестоком бою.

Счастье адмирала Сушона, что остальные броненосцы не успели поддержать своего предводителя. А то ведь они тоже были неплохими стрелками...

Бой стоил жизни сотне моряков с обеих сторон. И несмотря на то что «Гебен» угодил в ремонт (впрочем, как и «Евстафий»), российский император остался недоволен исходом сражения. Ему из Петербурга казалось, что уничтожить немца не так уж и сложно...

Аналогичного мнения придерживались и люди, весьма далекие от Ставки Николая Второго. Севастопольцы полагали, что коль скоро назойливый турецко-подданный то и дело выходит сухим из самых сложных боевых ситуаций, значит, ему не просто везет. Секрет гебенской удачливости находился, по их мнению, в ... штабной канцелярии русской эскадры. Командующий Черноморским флотом Эбергард был по происхождению остзейским немцем, и острый на язык севастопольский народ то и дело распускал слухи, что адмирал — предатель и тайно помогает «соотечественнику» избегать неприятностей. Моряки эскадры даже прозвали своего начальника «Гебенгардом»... Так, уже второй по счету командующий заработал прозвище — производное от имени своего главного противника.

К слову, причастность Эбергарда к утечке информации из русского штаба впоследствии не подтвердилась.

Самому «Гебену» севастопольцы тоже прилепили кличку. Он звался у них «дядюшкой». А «Бреслау», соответственно, получил титул «племянника».

В конце декабря «Гебен» с турецким крейсером «Гамидие» прикрывали перевозку турецких войск. И на обратном пути в Стамбул, когда транспорт с «аскерами» уже был на месте назначения, «Гебен» впервые за всю войну подорвался на русской мине.

Прочность противоторпедной переборки и рациональное расположение водонепроницаемых отсеков спасли крейсер от тяжелых повреждений. Когда подбитый флагман вошел на стамбульский внутренний рейд, никто не заподозрил у него достаточно большой раны в обшивке и 600 тонн воды в отсеках. Не было ни крена, ни дифферента.

Но адмирал Сушон был тем не менее поставлен перед серьезной проблемой: как отремонтировать столь крупный корабль, если все повреждения — подводные, а дока соответствующих параметров в константинопольском порту построить не успели?

Методика ремонта была позаимствована у неприятеля. Да, у тех самых русских, которые и замусорили босфорские воды «рогатой смертью». Германские офицеры перед войной изучали опыт базирования крупных кораблей на акватории, не оборудованной достаточными ремонтными средствами. И это изучение велось на примере Порт-Артура. Когда в 1904 году японцы подбили торпедами три русских корабля, крейсер «Паллада» ремонтировался в доке, а слишком крупные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» были поставлены в строй при помощи кессонов. Теперь Сушон вспомнил об этом и приказал изготовить кессоны для «Гебена».

Ремонт был долгим. И покуда «Гебен» отсутствовал, активность проявляли только легкие крейсера и миноносцы германо-турецкой эскадры. Во время одного из налетов на русское побережье близ Одессы подорвался на мине крейсер «Меджидие»; одесским ремонтникам удалось спасти его, и после починки бывший турок даже вошел в состав Черноморского флота. Его перекрестили в «Прут», в честь старого минзага, жертвы «Гебена»...

Однажды в начале 1916 года «Гебену» дали понять, что его безраздельная власть в Черном море подошла к концу. Преследуя русские эсминцы «Пронзительный» и «Пылкий», немец едва не угодил под залп «Императрицы Екатерины Великой». Новейший русский линкор-дредноут, недавно вступивший в строй, нес двенадцать тяжелых орудий калибром 305 мм в трехорудийных башнях. И все эти роскошные пушки могли участвовать в бортовом залпе. До сих пор в этих водах никто не мог повергнуть в бегство флагмана флота Турции. Но на сей раз превосходство в силе артогня было настолько ощутимо, что «Гебен» не счел позорным немедленно ретироваться.

Он отступал без боя впервые в жизни.

Историки по сей день спорят: могла ли эта встреча завершиться решительной схваткой? Анализ схем передвижения кораблей показывает: вполне могла. Если бы только в самом начале русскими не была допущена тактическая ошибка. Вместо боя на преследовании «Екатерина» стремилась сохранить положение «бортом к неприятелю» и попыталась затеять перестрелку на параллельных курсах. Воспользовавшись медлительностью «русской леди», «Гебен» не стал искушать судьбу и попросту сбежал.