Его интересовало буквально все в боевых машинах. Отмечая удачные технические решения (хорошую проходимость и маневренность, круговой обстрел из пушки и пулеметов), он больше вникал в недостатки: почему нет радиостанции, почему место для командира выбрано в передней части корпуса рядом с водителем, из-за чего командир лишался не только кругового, но и бокового обзора.

Повышенная любознательность Г. Гудериана объясняется просто. Вынашивая в мыслях прообраз будущих танковых дивизий, он подыскивал для них два типа танков: основной, сравнительно легкий с противотанковой пушкой, и средний — с короткоствольным орудием для непосредственной артиллерийской поддержки основных танков. В поисках подходящего варианта боевой машины офицер-автомобилист совершил даже месячный визит с женой в Швецию. Там он побывал во 2-м батальоне гвардии и лично освоил состоявшие в нем на вооружении танки Strv m/21.

А «заболел» танками Г. Гудериан, когда познакомился с трудами энтузиастов «механизированной» войны — англичан Дж. Фуллера, Б. Лиддел-Гарта и француза Ш. Де Голля. Его буквально захватила идея создания и самостоятельного применения танковых войск.

Поначалу, судя по мемуарам, он не находил понимания и долго оставался единственным специалистом в этой области. «Среди слепых и одноглазый король», — иронично подшучивал над собой Г. Гудериан. Со временем дело сдвинулось с мертвой точки. Нашлись единомышленники среди офицеров семи автомобильных батальонов, которые входили в состав рейхсвера.

На этом этапе наиболее приемлемо было, скорее всего, ознакомление с вызывавшей явный скептицизм теорией. Одновременно штудировали английские уставы вождения танков. Для практических упражнений использовались фанерные силуэты танков с велосипедными колесами, которые толкал солдат. Позже макеты перекочевали на автомобильные шасси.

Реальная подготовка к созданию бронетанковых войск началась с назначением подполковника Г. Гудериана начальником штаба инспекции автомобильных войск в октябре 1931 года. Следующим летом в учебных лагерях впервые провели учения с пехотным полком, поддерживаемым батальоном танков-макетов. Приход к власти А. Гитлера резко ускорил этот процесс.

Кавалерийские полки стали преобразовываться в мотопехотные. В автомобильных школах в городах Цоссен и Ордруф будущих танкистов вождению продолжали обучать на гусеничных тракторах, близких по многим параметрам к боевым машинам. Вскоре подоспели полтора десятка прототипов легкого танка различных фирм.

Их по-прежнему официально называли сельскохозяйственными тракторами LaS (Landwirtschaftlicher Schlepper). Откровенно говоря, это были лишь шасси без башни и надстройки, но с броней толщиной 13 мм. В открытом корпусе имелись места для инструктора и четырех обучающихся. Такими машинами, помимо школ, укомплектовали первые два из формируемых танковых полков. Летом 1934 года А. Гитлеру продемонстрировали в миниатюре, что такое механизированные войска. Отряд состоял из взводов мотоциклистов, противотанковых пушек, «танков» LaS, легких и средних бронеавтомобилей. «Вот то, что мне нужно. Именно это я хочу иметь», — твердил фюрер, восторгаясь быстрыми и слаженными действиями представителей различных родов оружия.

Он же отдал указание создать Управление бронетанковых войск (Panzerwaffenamt). Его возглавил генерал-лейтенант О. Люц, а начальником штаба стал полковник Г. Гудериан. Обоих связывала давняя дружба и совместная служба, позволившая в одном тандеме серьезно взяться за порученный участок работы. Поэтому не мудрено, что именно О. Люц предложил к двум «гудериановским» типам боевых машин добавить третий — легкий танк-разведчик с 2-см автоматической пушкой и пулеметом.

Будущий начальник главного штаба сухопутных сил вермахта генерал Л. Бек по-прежнему относился к танкам недоверчиво, отводя им в лучшем случае роль сопровождения пехоты. (По Версальскому договору генеральный штаб в рейхсвере иметь запрещалось. Его функции в сухопутных войсках выполняло войсковое управление с отделами: оперативным, организационным, по изучению иностранных армий, боевой подготовки).

Трехбашенный тяжелый танк NbFz постройки 1935 г. в Осло. Три таких танка приняли участие в норвежской компании 1940 г.

Но и Г. Гудериан, и О. Люц упорно стояли на своем, полностью полагаясь на рейхсканцлера — горячего сторонника скорейшего создания собственных панцерваффе. А тут и бывшие державы Антанты ослабили строгости Версальского договора. В марте 1935 года Германия официально денонсировала запрещающие статьи, то есть снова приобрела военный суверенитет.

Теперь ничем не сдерживаемый вермахт (Wehrmacht — вооруженные силы нацистской Германии) набирал силы день ото дня. В первое же лето его становления провели четырехнедельные маневры опытной танковой дивизии генерала М. фон Вайкса (так в тексте, обычно Weichs пишут как Вейхс, прим. ВВС), собравшего под свои знамена все существовавшие на то время танковые подразделения.

За ходом учений внимательно наблюдали первые лица военного ведомства — министр генерал-полковник В. фон Бломберг и главнокомандующий сухопутными силами В. фон Фрич. Об успешном окончании маневров возвестил поднятый в воздух желтый аэростат. Генерал В. Фрич заметил, что на нем не хватает очень важной надписи: «Танки Гудериана — самые лучшие».

Посеянные учением зерна очень быстро дали всходы. Наиболее известные машиностроительные фирмы получили заказы на разработку и производство в больших количествах легких и средних танков. 15 октября 1935 года сформировали три первые танковые дивизии: 1-ю под командованием Вайкса — в Веймаре, 2-ю в Вюрцбурге (позже передислоцированную в Вену) возглавил Гудериан и 3-ю — берлинскую — генерал Фессеман.

Командование кавалерии тоже хотело иметь в своем распоряжении танки, а потому обзавелось тремя (чуть позже — и четвертой) легкими дивизиями. Зимой 1940 года их переформировали в танковые.

Только генерал Л. Бек продолжал стоять на своих позициях в вопросах использования танков в бою и потребовал также создать две танковые бригады. Эти формирования некоторое время оставались в резерве Главного командования, а затем послужили основой для новых танковых дивизий.

Таким образом, немцы, проигравшие Первую мировую войну, по их мнению, из-за танков, на сей раз именно на них и сделали главную ставку накануне новых военных походов. Победители же, как ни странно, несмотря на их прежний приоритет в теоретических разработках, безнадежно отстали. Они рассматривали танки лишь как придаток пехоте, И поплатились за это.