Зато когда сражение уже закончилось, некоторые крайне побитые испанцы начали погибать от тяжелых повреждений или отставать от своих отрядов. На этих подранков в темноте нападали англичане или голландские гезы. Например, «Сан-Филиппе» затонул в бою с двенадцатью английскими талионами, а «Сан-Матео» был окружен и после десятичасового расстрела захвачен голландцами во главе с адмиралом ван дер Госом. Против этого, избитого еще раньше одиночного испанского корабля, сражалась эскадра в 30 вымпелов! Из таких эпизодов и составилось то, что историки впоследствии нарекли сражением при Гравелине.

После этих боев Армада оказалась практически небоеспособной, хотя большинство ее кораблей были еще на плаву. Лучшие погибли. Остальные так растратили боезапас, что в бою могли работать разве что мишенями. Например, та же «Рата» Алонсо де Лейвы осталась с тридцатью ядрами на 35 пушек.

Медина-Сидония счел кампанию проигранной и принял решение возвращаться. Но как? Обратно через Ла-Манш — это вновь под английские ядра. Стало быть, надо идти в обход британских островов. Вот здесь то и началось для Армады самое страшное...

Сначала сбежали в родные воды немцы — гукоры, которым явно надоела эта изматывающая локальными схватками, бестолковая война. Медина проклял ганзейцев, но, казалось, божья кара обернулась против него самого. Остатки Армады попали в полосу штормов. От плохого продовольствия и воды началась эпидемия дизентерии и цинги, принесшая испанцам больше потерь, чем враги.

Сквозь непогоду в испанские воды вернулись 65 кораблей. 55 галеонов и гукоров, 9 сабров и один галеас. Еще пять — во главе с галеасом «Суньига» — решили остаться во Франции вместе с четырьмя галерами, отказавшимися от участие в походе в самом начале. Всего авантюра Великой Армады стоила Испании 190 060 (так в тексте, прим. ВВС) человеческих жизней и 58 лучших кораблей.

Но и в этом поражении испанцы были на высоте. Не на рядовом составе флота, а на бездарном неопытном главнокомандующем герцоге Медине-Сидонии лежала вся ответственность за разгром. 

А действия англичан объяснимы вполне. Их ставкой на победу было не призрачное «достижение господства на море», а нечто неизмеримо большее — реальная свобода родины и существование Англии как державы. Их тактика была верна против такого адмирала, как Сидония, но окажись у испанцев более опытный и смелый предводитель — карта Европы после этого похода выглядела по-иному.

С поражением Армады морская мощь Испании была, вне сомнения, подорвана, но не сломлена до конца. Филипп еще дважды пытался собрать силы флота и все-таки извести ненавистных англичан. Но первую попытку пресек Френсис Дрейк, совершивший налет брандеров на стоянки новой Армады и спаливший корабли. А во второй раз испанцев опять подвела непогода — и снова галеоны испанского короля бессмысленно гибли в штормах.

Испанцы еще пытались высадиться в Ирландии, но на суше их преследовали такие же неудачи, как на море. Расчет на недовольство ирландского населения властью английской короны не оправдался, местные жители не променяли Елизавету на Филиппа.

А война шла еще 16 лет. Лишь в 1604 году было подписано перемирие.

Пять лет спустя Нидерланды обрели независимость, обрушилось испанское влияние во Франции, английский флот уже фактически владел Атлантикой.