А яхта "Заря" по-прежнему стояла во льду лагуны Нерпалах, что на западном берегу о. Котельный. Так она будет стоять еще месяца полтора-два, т.е. до летнего вскрытия вод. А затем, как только позволит состояние моря, лейтенант Матисен поведет "Зарю" к о. Беннета — чтобы в означенный день и в означенном месте принять на борт барона Толля и его группу..
Таков, по крайней мере, был начальный замысел.
Но тут нелишне вспомнить, что партия Толля шла предельно облегченной, имея запас продовольствия только в один конец. То есть для обратного пути и вынужденной зимовки оставалась только надежда на охотничий промысел 3 Таким образом, летний поход "Зари" к о. Беннета представлял собою ответственнейший элемент общего замысла.
Но, к несчастью, и самый ненадежный Потому что никто не смог заранее предсказать будущего состояния моря Потому что ветер, лед и вода совершенно не подвластны слабым человеческим силам И потому что, наконец, оставалось еще и такое понятие, как "неизбежные в море случайности" Понятие нечеткое, но зато применимое ко всем на свете морям, и тем более — на 77-й параллели северной широты
Вот этим-то случайностям барон Э В.Толль и вручил четыре человеческих ЖИЗНИ: СВОЮ Собственную, Фридриха Зееберга, Василия Горохова, Николая Дьяконова... Вручил без колебаний Чтобы в ясный погожий день оглядеть с подходящей возвышенности острова Беннета северный горизонт и увидеть цель своей жизни — Землю Санникова...
"Не верю в его план, — писал в своем дневнике Федор Матисен, очень встревоженный предстоящим — Это план необузданной фантазии!".
Но сам Эдуард Васильевич так не считал И в день 5 июня 1902 года его запомнили спокойным и воодушевленным.
— Давайте не дуться друг на друга, Федор Андреевич!. . Я верю, что "Заря" придет за нами точно вовремя...
По-видимому, он и действительно думал, что будет так.
В августе ровный северо-восточный ветер нагнал из Океана мощный сплоченный пак, и тот встал перед "Зарею" непроходимым барьером...
Федор Андреевич Матисен употребил все свое навигаторское искусство Несчетное число раз вводил "Зарю" в опасные теснины разводий, но лишь затем, чтобы вновь отзвонить в машину "малый назад". Несчетное число раз он фиксировал в журнале касания грунта и ледовые сжатия. Бортовая обшивка пускала "слезу", вода в трюме повысилась до 27 дюймов... И лишь окончательно убедившись в невозможности пробиться сквозь лед, Матисен в полдень 3 сентября поставил рукояти на "стоп" и сделал, наконец, то, чего при всем своем старании не смог избежать — вскрыл оставленный Толлем пакет.
"Поручаю Вам вести весь личный состав Русской полярной экспедиции... указанным мною в инструкции от 19 мая путем... В целях единодушного исполнения этой задачи я передаю Вам... все права начальника экспедиции Э. Толль, "Заря", 20 мая 1902 г.".
12 сентября "Заря" стала на якорь в бухте Тикси. Личный состав экспедиции перегрузился на пароход "Лена". Весь дальнейший путь на родину, как и было предписано, занял почти ровно три месяца. В декабре 1902 года лейтенант Матисен, ученый персонал и члены команды яхты "Заря" сошли на перрон Московского вокзала в Санкт-Петербурге
Такого возвращения в столице никак не ждали.
Весть о вынужденной зимовке барона Толля возбудила в академических кругах нешуточную тревогу. В спешном порядке было созвано заседание специальной комиссии, вся повестка дня которого состояла из единственного вопроса: "что делать?"
Первым было заслушано предложение вице-адмирала С.О. Макарова. Невесть как, но деятельный Степан Осипович уже заготовил пространное письменное "Положение", суть которого вкратце сводилась к следующему: на выручку барону Толлю надо послать ледокол "Ермак", и он, Макаров, готов это предприятие самолично же возглавить
Но, при всем почтении к адмиралу, его "Положение" пришлось отклонить Во-первых, могучие котлы "Ермака" поглощали столько топлива, что для него требовалась организация целой сети промежуточных угольных баз. Во-вторых, опасения вызвала слишком большая осадка ледокола. И в третьих, наконец, в случае вынужденной зимовки (а тем паче вне корабля) его многочисленный экипаж — порядка 300 человек — почти наверняка был бы обречен на гибель...
— А почему бы не пойти к Беннету на той же "Заре"? — подал идею академик Ф.Н.Чернышев. — Она же там совсем рядом — в бухте Тикси!...
Взоры всех обратились к лейтенанту Матисену. Тот поднялся.
— Господа! — начал он. — Как рассказывают, однажды некий комендант некой крепости допустил серьезное упущение по службе — в день прибытия коронованных особ не открыл положенной салютации В свое оправдание сей комендант назвал восемнадцать главнейших причин, из которых первая звучала так: "У меня не было пороха..." Так вот, милостивые государи, — закончил Матисен. — Я бы тоже мог назвать восемнадцать серьезнейших причин, которые делают плавание "Зари" невозможным... Первая из них такая — у меня нет угля!...
Немедленно был поднят вопрос об угле. Сразу же и подсчитали, что транспортировка хотя бы сотни тонн угля на о. Котельный обойдется в 75 тыс. золотых рублей. То есть почти во столько же, сколько было плачено за ту же "Зарю" со всем ее оснащением. Очень сомнительно, чтобы казна выделила такую сумму.
— А хоть и выделит, — пожал плечами Матисен. — Все равно время летней навигации будет потеряно. Так что вся эта затея с углем изначально лишена смысла.
Некоторое время висело тяжкое молчание Потом, с неожиданной для его 70 лет стремительностью, поднялся академик Михаил Александрович Рыкачев. И, гневно насупив седые брови, почти закричал:
— Это что же такое, милостивые государи? Получается, что никакого выхода нет? А госпоже Толль мы прямо сейчас сочиним академическую бумагу: так мол и так, послать мы вашего мужа послали, а вот забрать его с этого проклятого Беннета никак не можем. Или я чего не понимаю, господа высокая Комиссия?
Рыкачев на секунду замолк, переводя дух. И в этот момент раздался резкий хрипловатый голос:
— Никакой бумаги писать не придется. К острову Беннета пойду я.
Все разом обернулись Говоривший же нисколько не смутился и продолжил.
— Думаю, что спасательное предприятие обойдется не дорого. Мне понадобятся лишь несколько надежных людей и хорошая морская шлюпка. Лучше — промысловый вельбот. И, разумеется, несколько собачьих упряжек...
Вот здесь-то мы наконец и подошли к самому главному Но прежде чем назвать имя того человека, который поднялся под перекрестные взоры академиков и сказал: "Пойду я", нам придется сделать необходимое отступление...
Как-то, заинтересовавшись Русской полярной экспедицией, я отправился в Ленинскую библиотеку с целью поподробнее познакомиться с биографией барона Толля. Выбирать не пришлось — в каталоге на эту тему значилась всего одна книга: Виттенбург П.В. "Жизнь и научная деятельность Э В. Толля". М — Л., 1960 4. Вот в ней-то я и прочитал впервые о том самом совещании в Академии наук: "... Присутствовавшие на заседании участники Русской полярной экспедиции, ссылаясь на опыт плавания Де Лонга, предложили добираться до острова Беннета на простом вельботе... Члены комиссии отнеслись чрезвычайно скептически к этому плану..."
3. Толль собирался зимовать на Беннете, о чем писал и он сам, и его спутники. При своевременной заготовке мяса (а летом на острове обычно находилось много птиц, а также моржи, тюлени и медведи) это было вполне осуществимо.
4. Говоря о книге Виттенбурга, нельзя не сказать о ее полной беспомощности. В ней — масса искажений, путаницы, "откорректированы" даже закавыченные цитаты. Толль еще ждет своей научной биографии.
