Символом хрущевской эпохи — ракетные комплексы С-75 и сверхзвуковые истребители МиГ-21, на долгие годы ставшие основными стражами нашего неба

Поэтому решение советского руководства и лично Н.С. Хрущева осуществить ускоренное развертывание ракетного оружия, переданного созданным в конце 1959 г. Ракетным Войскам стратегического назначения, представляется абсолютно правильным.

Однако оно неизбежно ущемляло интересы других видов Вооруженных Сил.

Для организации РВСН «с нуля», в дополнение к ранее имевшимся видам Вооруженных Сил не имелось ни экономических, ни кадровых возможностей. Для формируемых ракетных полков, дивизий и армий требовались не только лейтенанты, но и видавшие виды генералы. Поэтому части и соединения Ракетных войск (их общая численность оценивалась за рубежом в треть миллиона человек) создавались путем преобразования соответствующих структур авиации, артиллерии и других войск.

Разумеется, пересаживать хорошо обученного летчика из кабины самолета в бункер к пульту управления пуском ракеты было столь же расточительным актом вандализма, как и забивание гвоздей микроскопом. Но, тем не менее, не самолет, а баллистическая ракета обеспечивала неотвратимый удар по противнику.

Аналогичная ситуация складывалась и в противовоздушной обороне. Генеральный курс ее развития был задан еще сталинским решением о создании прикрывающей Москву зенитной ракетной системы «Беркут» С-25. К 1962 г. в строю насчитывалось свыше тысячи зенитных ракетных дивизионов средней дальности С-75 и маловысотных С-125, не считая подразделений, входивших в систему С-25. Эффективность зенитных ракетных войск была подтверждена 1 мая 1960 г. успешным сбитием в окрестностях Свердловска высотного разведывательного самолета U-2. Предпринимавшиеся же за предшествующие 4 года безуспешные попытки советских истребителей перехватить эти разведчики многократно вызывали праведный гнев кремлевского руководства.

Деятельность зенитных ракетных и истребительных частей ПВО должна была обеспечиваться радиотехническими войсками. По зарубежным оценкам, общая численность войск ПВО превышала полмиллиона человек. Как и при создании РВСН, формирование частей и соединений Войск ПВО на новой технике сопровождалось преобразованием авиационных и зенитных артиллерийских полков и дивизий.

Для вновь создаваемых ракетных частей требовался не только личный состав, но и боевая техника, поставку которой необходимо было осуществить в значительном количестве в кратчайшие сроки. Уже не оставалось времени для строительства и оснащения производственным оборудованием новых заводов. Поэтому производство стратегических, зенитных и других ракет также потребовало переориентации ранее созданных промышленных мощностей, прежде всего привлечения предприятий авиапромышленности. Однако фактические масштабы этого процесса весьма далеки от сложившейся в обыденном сознания картины поголовного переключения самолетостроения на модную ракетную тематику.

Сравним продукцию самолетостроительных заводов в начале и в конце пребывания Хрущева на посту Первого Секретаря ЦК КПСС, то есть в 1953 г. и в 1964 г. Придется затронуть и предшествующие годы, так как вплоть до конца 1950-х годов развитие авиационной техники в значительной мере определялось решениями, принятыми еще И.В. Сталиным.

Не вполне верно представление о том, что всю сталинскую эпоху авиационные предприятия работали круглосуточно, заваливая аэродромы новейшими самолетами. Действительно, так было в годы Великой Отечественной войны. После Победы первоочередной задачей стало восстановление объектов чудовищно разрушенного народного хозяйства. При отсутствии боевых потерь потребности в авиационной технике снизились более, чем на порядок. Да и сами ВВС пришлось основательно сократить - у страны не было ни возможности, ни необходимости содержать армию военного времени.

Кроме того, ВВС требовались уже не те самолеты, которые строились в военные годы. Мировая истребительная авиация переходила на реактивную технику. Отечественные реактивные первенцы несли на себе неизгладимую печать «первого блина», как и их зарубежные аналоги - «Метеоры» и Ме-262. Поэтому всего два завода подключили к производству реактивных истребителей - куйбышевский № 1 выпускал МиГ-9, а тбилисский № 31 - Як-15 и Як-17. В общей сложности было выпущено чуть больше тысячи этих явно несовершенных самолетов.

В годы войны советская авиапромышленность работала на фронт - в самом прямом смысле этого слова. Для ликвидации сложившегося отставания в области стратегической авиации - единственного в те годы средства доставки создававшегося СССР атомного оружия - с 1946 г. два завода (казанский № 22 и куйбышевский № 18), а затем и московский № 23, в 1946-1948 г.г. не выпускали основной продукции, готовясь к производству Б-4 (Ту-4) - деликатно выражаясь, внелицензионной копии американского В-29.

С наступлением мирного времени можно было уделить больше внимания пассажирской и транспортной авиации. Помимо ташкентского завода №84, в войну занятого производством Ли-2, его некоторое время выпускал завод № 126 в Комсомольске-на-Амуре, а на программу Ил-12 переключили с изготовления штурмовиков московский завод №30.

Наряду с этим, в сокращенных масштабах продолжался и выпуск самолетов вчерашнего дня, пусть и в «издании исправленном и дополненном».