Несмотря на явную неудачу почти всех повторных налетов 6 мая, ВВС КА в течение следующего дня провели еще одну серию ударов (на рассвете, днем и вечером) по 14 аэродромам противника. В этих налетах участвовало 335 боевых самолетов (98 Ил-2, 35 бомбардировщиков и 202 истребителя). После возвращения на свои аэродромы советские летчики доложили о 100 уничтоженных и поврежденных немецких самолетах на земле и 16 сбитых в воздушных боях истребителях. Свои потери составили 42 самолета, в том числе 27 Ил-2, 7 бомбардировщиков и 9 истребителей.
Результативность ударов оказалась значительно ниже планируемой, так как противодействие немецкой противовоздушной обороны и истребительной авиации резко возросло.
Абсолютно все удары проходили «с беспрерывными воздушными боями, начиная с перелета линии фронта». В итоге большая часть вылетавших на боевое задание групп штурмовиков воздушных армий свои задачи выполнить не смогла и в ряде случаев понесла серьезные потери.
Например, удар штурмовых авиаполков 16-й ВА по аэродромам Орловского аэроузла не только не увенчался успехом, но и закончился весьма трагично для наших летчиков.
По плану штаба 16-й ВА штурмовики армии должны были на рассвете 7 мая нанести одновременный удар по трем аэродромам. По аэродрому Б.Куликовка «работали» 16 Ил-2 от 218-го шап 299-й шад под прикрытием 12 Ла-5 от 286-й иад, а по аэродромам Хмелевая и Орел-Центральный — 12—16 Ил-2 от 58-го и 79-го гшап 2-й гшад в сопровождении 16 Як-1 от 283-й иад. Предполагалось, что перед ударом штурмовиков аэродромы Б. Куликовка и Хомуты будут блокированы 10 Як-1 от 286-й иад и 10 Як-7б от 283-й иад, соответственно. Кроме того, район выхода штурмовиков на свою территорию должен патрулироваться 16 истребителями от 283-й иад с целью отсечения истребителей противника.
После выполнения налета на аэродромы противника полкам ставилась задача быть готовыми к повторному удару через 40 минут посадки всех групп штурмовиков и истребителей.
Боевая задача была оформлена боевыми приказами по дивизиям в строгом соответствии с предварительным распоряжением штаба 16-й ВА.
По приказу заход на цель производился штурмовиками с юго-запада с пикирования с высоты 1100—900 м в боевом порядке пеленг одиночных самолетов. Выход из атаки выполнялся правым разворотом на юг. Выходные «ворота» определялись между населенными пунктами 1-е Поныри и Самодуровка. Этот же район являлся и рубежом отсечения истребителей противника.
Надо сказать, боевой порядок групп штурмовиков, высота подхода к цели, направление захода в атаку, способ атаки, порядок выхода из атаки, обратный маршрут, а также выходные ворота и рубеж отсечения в обоих случаях оставались такими же, как и при ударах 6 мая. Претерпел изменения лишь маршрут полета к цели, который был проложен «с учетом дополнительно вскрытого аэродрома Хомуты, где базировалось до 30 истребителей противника ФВ-190».
Налицо шаблон в выполнении удара, что является грубейшей ошибкой командного состава 16-й воздушной армии, дивизий и полков. Но даже и этот уже знакомый всем план полностью выполнен не был. Все карты спутал штаб 16-й ВА, который по невыясненным причинам перенес время нанесения удара по аэродромам на более ранний срок и дал изменения по целям. Удар должен был наноситься только по аэродромам Б. Куликовка и Хмелевая и не в 5.40, как это было определено в предварительном боевом распоряжении, а на 40 минут раньше, то есть уже через 15 минут после взлета штурмовиков по первоначальному плану, что было не реально.
Судя по документам, перенесение срока нанесения ударов во всех выделенных для удара дивизиях вызвало определенную «нервозность», переходящую в «легкую панику».
Как выяснилось позже на следствии, организация удара 7 мая в дивизиях и полках ограничилась только постановкой задачи, «специального проигрыша боевого налета, кок это было 6.05, не производили из-за недостатка времени». У ведущих групп штурмовиков и истребителей не было полной договоренности о порядке выполнения боевого задания и взаимодействия в бою. Например, летчики 176-го и 563-го иап «не знали точного маршрута подхода к цели» прикрываемых групп Ил-2, направление и порядок выполнения заходов на цель, обратный маршрут и т.д. Вследствие этого истребители могли только пристроиться к штурмовикам и не более. В этих полках о боевом вылете было известно лишь следующее: «4.00 7.05 генерал (командир 283-й иад генерал-лейтенант С.П. Денисов — авт.) приказал всеми исправными самолетами сопровождать 6-8 Ил-2 в район Хмелевая, самолеты придут на ваши аэродромы через 25—30 минут на высоте 400 м с левым кругом». Как следует из акта расследования летно-боевых потерь 563-го иап, для подготовки к боевому вылету летчиками «было затрачено 30—40 минут».
Командиру 299-й шад полковнику И.В. Крупскому удалось вовремя выполнить распоряжение командарма. В 4.00 он направил на имя генерала С.И. Руденко шифрованную телеграмму, в которой подтвердил вылет самолетов дивизии для выполнения поставленной задачи: «Вручить немедленно. Руденко. ...Доношу на атаку цели выделено две группы по 8 самолетов от 218 шап под прикрытием двух групп истребителей по 6 самолетов. Крупский».
Командующий 16-и ВА С.И. Руденко (послевоенное фото]
В самом худшем положении оказались части 2-й гшад, штаб которой получил боевое распоряжение позже всех, буквально за несколько минут до вылета. По этой причине начальник штаба дивизии п-к И.А. Трушин был вынужден ставить «задачу полкам ...по проводам» и отдать приказ на вылет по тревоге. Времени для детального уяснения летным составом изменений боевой задачи не оставалось. Задача на вылет экипажам ставилась в полках, что называется, на ходу.
Давая объяснения по поводу больших потерь дивизии 7 мая, п-к Трушин показал, что «...задачу вылета по тревоге группам 58 и 79 гв. шап я поставил только потому, что они шли на выполнение аналогичной боевой задачи, что и 6.05».