Еще одна авария в 1982 году произошла из-за неудовлетворительного руководства полетами. 23 июля после выполнения задания в зоне на Су-7Б Ейского ВВАУЛ, пилотируемом курсантом 3-го курса А.Л. Тихомировым, отказала сигнализация выпущенного положения шасси. Руководитель полетов "...допустил беспомощность в управлении экипажем и своими неправильными действиями усугубил аварийную ситуацию" - желая убедиться в правильности сообщения курсанта, он раз за разом подавал тому команды на проходы над стартом, в результате чего после полной выработки топлива и остановки двигателя курсант благополучно катапультировался, а самолет был разбит. В том же году в Ейске на земле сгорел один Су-7У, на котором при подготовке к вылету в момент присоединения электрожгута к заправочной колонке произошло короткое замыкание, приведшее к воспламенению топливного шланга, а затем и рядом стоящего самолета, который в результате пожара изрядно обгорел и не подлежал восстановлению.

1 февраля 1984 года из-за потери контроля за высотой разбился СУ-7БКЛ из состава 305-го апиб. При заходе на посадку двумя разворотами на удалении 6 км от ВПП и скорости 440 км/ час самолет со снижением стал уклоняться вправо от оси полосы с креном 40-45°, после чего с большой вертикальной скоростью врезался в землю. Летчик погиб...

К середине 80-х большинство полков, летавших на Су-7, уже были перевооружены на новые типы и основным местом, где еще продолжалась массовая эксплуатация "семерок", оставались только учебные полки Ейского ВВАУЛ. На них и пришлись последние происшествия, связанные с эксплуатацией "семерок" в ВВС. 20 мая 1985 года днем в сложных метеоусловиях при отработке задачи на перехват воздушной цели был потерян Су-7Б, пилотируемый командиром эскадрильи, военным летчиком 1-го класса, п/п.-ком В.Н. Тетериным. Вот как об этом случае сказано в Информационном выпуске по летным происшествиям : "После выполнения перехвата экипаж был выведен офицером боевого управления в район расчетного разворота. Управление им было передано руководителю посадки самолетов, который дал команду выполнить разворот на привод. Летчик при выходе на посадочный курс усомнился в показаниях радиокомпаса, проявил растерянность, бортовыми и наземными средствами навигации не воспользовался и потерял ориентировку. Подполковник Тетерин, удаляясь от аэродрома, доложил "На посадочном". Руководитель посадки самолетов, не наблюдая отметку от самолета и давая ложную информацию о местоположении самолета, разрешил снижение. Офицер боевого управления после выдачи команды летчику о включении сигнала "Бедствие" обнаружил самолет на удалении 80 км. После неоднократных и настойчивых команд летчик выполнил разворот на привод. На 55-й минуте полета после выработки топлива на самолете остановился двигатель, и летчик в 28 км от аэродрома катапультировался. Причиной аварии явилась неудовлетворительная организация руководства полетами, что привело к потере управления экипажем и полной выработке топлива в полете. Аварии способствовали неправильные действия летчика при временной потере ориентировки".

Еще две аварии в Ейском ВВАУЛ случились в 1988 году, когда были потеряны две "спарки". Оба случая, к счастью, обошлись без жертв. 14 июня в районе аэродрома Миллерово из Су-7У катапультировались капитан С.М. Кошелев и курсант А.И. Петров, а 23 августа на высоте 1200 м самолет успешно покинули капитан А.Н. Мусатов и лейтенант С.Г. Дмитриев.

В ходе эксплуатации самолета в частях ВВС большое число предпосылок к летным происшествиям по вине техники было связано с неисправностями топливного насоса-регулятора НР-14Б двигателя АЛ-7Ф-1, негерметичности гидросистем, поломкой подшипников в системе управления, разрушением пневматиков и самих колес шасси (48 случаев в 1965 году), отказами радиостанций, радиокомпасов и ответчиков, ненадежной работой САРПП-12Г и автопилота, а также низкими показателями надежности электрооборудования, в основном из-за массовых обрывов проводов и нитей накаливания электроламп всех типов. В 1966 году, как отмечалось в докладной записке Главкома ВВС главного маршала авиации К.А. Вершинина, список замечаний по самолетам типа Су-7 включал 64 серьезных дефекта, требующих немедленного устранения. Впрочем, для самолетов фронтовой авиации это было далеко не самым плохим показателем. У МиГ-21 в то время имели место 80 "крупных дефектов", включая самопроизвольные случаи выключения двигателей в полете (десятки случаев каждый год) и частые пожары аккумуляторов, а у бомбардировщиков Як-28 - 145 дефектов, из-за чего самолеты в частях не летали по несколько месяцев.

При этой аварии катапультируемое кресло КС-4 после падения с большой высоты неплохо сохранилось...

В отношении авиационного вооружения Су-7Б основная масса неисправностей приходилась на систему прицеливания и артиллерийского вооружения. В основном, выходили из строя лампы подсвета сетки стрелкового прицела и приборы ПБК-1 и ПБК-2 из-за недостаточной механической прочности их конструкции. Для артиллерийского вооружения был характерен выход из строя торцевого уплотнения подвижной части клапана перезарядки пушки НР-30, имевший массовый характер на самолетах типа Су-7Б вплоть до конца 70-х годов. Кроме того, в 1969 году на самолетах Су-7У в массовом порядке был выявлен конструктивный недостаток переключателя в кабине летчика, отвечающего за сброс подвесок с балочных держателей под фюзеляжем. В результате этого довольно часто случалось, что при сбрасывании подвесок с крыльевых БД одновременно происходил сброс и с подфюзеляжных держателей. Этот дефект потребовал до внедрения новых переключателей перед каждым полетом выполнять тщательную проверку цепей сброса.