Редкий образец бортовой живописи среди пилотов стран соцлагеря	Чехословацкими ВВС использовалась аэродромная автотехника и спецмашины собственного производства. На переднем плане - топливозаправщик на базе грузовика "Татра"

В период 6-10 октября 1970 года 28-й полк был полным составом привлечён к участию в манёврах ОВД «Братство по оружию». Полк перебазировался на территорию ГДР, где действовал с аэродрома Фалькенберг, рядом с МиГ-21 советской 6-й гв. иад. Поскольку погода вновь была крайне неблагоприятной, решили не рисковать, и на удары по наземным целям вылетали только командиры эскадрилий, атаковавшие мишени на полигонах и переправы на реке Лабе.

При небогатом навигационном оборудовании Су-7 штурманские задачи приходилось решать с помощью компаса, часов и собственных навыков визуального ориентирования, что иной раз приводило не только к невыполнению задания, но и полной потере ориентировки. В апреле 1972 года проходивший проверку подготовленности командир звена из 28-го ИБАП при выходе на маршрут уже в определении исходной точки промахнулся на 10 км, перепутал все населённые пункты на пути и не сумел вывести группу даже на полигон. Всё это время он считал, что нормально идёт по курсу, отмечая в нужных местах ориентиры и немало удивился, вместо мишеней обнаружив внизу непонятно откуда взявшийся город.

В июне 1972 года внезапный отказ автопилота едва не погубил Су-7БМ и его пилота майора Ладислава Краля. Лётчик выполнял ночной полёт в облаках, когда машину вдруг резко швырнуло вверх. В секунды та поднялась на километр с забросом перегрузки, достигшим 8,5, при разрешённых даже на пилотаже 7 единицах! Мгновенно определившись с возможной причиной, лётчик отключил своенравный автопилот и восстановил управление.

Месяцем спустя, 28 июля 1972 года, отказ в воздухе управления двигателем вынудил катапультироваться майора Мирослава Чада. Во время выполнения сложного пилотажа на вертикалях лётчик ощутил падение тяги, сопровождавшееся звуком «заигравших» створок перепуска воздуха. Попытки запустить двигатель он предпринимал до тех пор, пока линия горизонта вокруг не поднялась буквально до самых бортов кабины, и успел катапультироваться с крайне малой высоты. «Выходить за борт» ему случилось уже второй раз, из-за чего лётчик решил больше не играть с судьбой и покинул службу, продолжив летать уже в гражданской авиации. Причиной аварии стал порвавшийся тросик управления двигателем, что привело к прекращению подачи топлива и падению тяги.

В ходе учений «Щит-72» рядом с Су-7 из 20-го и 28-го полков с тех же запасных аэродромов работали истребители соседних частей. Планом учений предусматривался подъём авиации по тревоге и выход из-под удара, для чего истребители-бомбардировщики взлетали сразу с основной и запасной грунтовой ВПП, а истребители, оснащённые СПРД, стартовали с поперечных им рулёжных дорожек. Зрелище одновременного взлёта двух полков захватывало дух и не могло не произвести впечатления на присутствующих высших руководителей ОВД. «Показательное выступление», однако, едва не завершилось трагическими последствиями: на одном из взлетавших Су-7 не включился форсаж, перегруженная машина с ПТБ и ракетными блоками разбегалась тяжело и едва не была протаранена пронёсшимися над ней МиГ-21.

В ходе летних полковых тактических учений 28-го ИБАП звено Су-7, стараясь поточнее накрыть цель, отбомбилось ОФАБ-100 с настолько малой высоты, что было осыпано своими же осколками и все четыре самолёта вернулись с пробоинами. Подобный случай имел место и в августе 1982 года, когда цель для ударной группы должна была обозначить бомбометанием пара самолётов-целеуказателей. Те точно накрыли мишень, но ударное звено буквально наступало им на пятки и поторопилось с заходом на полигон. Осколочные «сотки» начали рваться как раз с их появлением, прошив топливные баки самолёта ведущего. Тот вышел из атаки со шлейфом керосина и был вынужден срочно идти на посадку прямо на полевой аэродром у полигона.

Виновниками пары инцидентов в 20-м полку стали техники: в октябре 1974 года после взлёта Су-7 на полосе аэродрома осталась лежать аккумуляторная батарея, плохо закреплённая и вывалившаяся прямо на разбеге, причём для экипажа её отсутствие осталось незамеченным и те продолжали полёт. Позже этот самолёт, умевший летать без аккумулятора, потерял в полёте одно из основных колёс шасси, целиком слетевшее с оси на посадочной глиссаде. Посадка, тем не менее, прошла нормально и лётчики узнали о случившемся уже на пробеге по грохоту тормозного барабана о бетонку. В декабре, вновь на «спарке», механики снимали для осмотра одно из сидений; один, оступившись, ухватился за ручку катапультирования, сработал стреляющий механизм и выброшенное в потолок ангара сидение убило его напарника.