Все это свидетельствует о том, что летчики 34-го ИАП ПВО Москвы воевали дружно, результативно и, вопреки закономерностям и статистике, половина штатного летного состава полка регулярно «забивала». Но и цена этих побед была высокой. По словам отца, за время войны в полку погибли 14 летчиков. Однако в целом, в частях Западного сектора противовоздушной обороны Москвы потери в 1941 г. были еще тяжелее. По оценке П.М. Стефановского: «Почти каждые два-три месяца в частях сектора летный состав обновлялся процентов на девяносто».

В связи с этим вновь вспоминаю разговор с бывшим начальником штаба 34-го ИАП A.M. Фирсовым на встрече ветеранов: «За 2-3 месяца после начала боев в 1941 г. полк потерял много летчиков. Но, кто уцелел, в том числе и твой отец, приобрели опыт, заматерели. Когда они уходили в боевой вылет, я уже был спокоен: выполнят любое задание и вернутся». Названные в списке летчики и были такими «заматеревшими», хотя им тогда было всего 21-22 года. Киселев и Коробов - чуть постарше, им было 25 и 26 лет соответственно. Только Александров, командир полка с 1942 г., был «пожилой». Ему было 32 года.

Из перечисленных в списке летчиков не вернулись из боевых вылетов А.Н. Потапов (2 февраля 1942 г.) и В.А. Киселев (6 июня 1944 г.). Выражение «не вернулся из боевого вылета» или «с боевого задания» использовалось в официальных документах, если конкретная причина гибели летчика была не известна. Вскоре после того, как не вернулся из боевого вылета В.А. Киселев, у него родилась дочь, а у моих родителей, друживших с ним, появился я. В память о Викторе Александровиче Киселеве мы были названы его именем: Викторией и Виктором. Поэтому, со слов отца, о В.А. Киселеве расскажу подробнее.

О летчике В.А. Киселеве и о воздушном таране

В.А. Киселев - участник отражения первого налета немцев на Москву ночью 22 июля 1941 года. В одном из следующих налетов, в ночь на 10 августа В.А. Киселев в лучах прожектора атаковал Хе-111, стрелок которого пробил на его МиГе маслорадиатор. Понимая, что двигатель вот-вот заклинит и продолжение атаки будет невозможным, он таранил немца и покинул поврежденный самолет с парашютом.

В.А. Киселев

Отец говорил, что это был точно рассчитанный, хладнокровно и мастерски выполненный удар. Кроме того, это был второй в мире ночной таран. Первый, совершил накануне, в ночь на 8 августа, его однокашник по Борисоглебскому училищу летчиков Виктор Талалихин. В октябре 1941 г. В.А. Киселев за этот таран был награжден Орденом Ленина.

По имеющимся материалам это была первая подтвержденная победа на боевом счету 34-го ИАП и установлено, что В.А. Киселев сбил самолет из эскадры Kg53 «Легион Кондор» с экипажем под командой унтер-офицера Отто Шлимана (О. Schliemann).

6 июня 1944 г., возвращаясь из боевого вылета в паре с молодым летчиком, над территорией Калининской области они пошли вниз, пробивая облака. Однако, выйдя из них, молодой пилот не обнаружил самолет ведущего и вернулся на аэродром один. Зная летный опыт и мастерство Киселева, никто не верил, что он мог стать жертвой немецких «охотников» или потерпеть катастрофу из-за ошибки пилотирования. Предполагали вынужденную посадку из-за технической неисправности или закончившегося горючего.

Его долго искали и, как рассказывал отец, летали к бывшему сослуживцу - Василию Сталину, к тому времени уже полковнику и командиру дивизии. Было известно, что если на какой-либо из аэродромов его дивизии вынужденно садился хороший летчик, он его не отпускал и оставлял в своей части. Узнав, что пропал В. Киселев, он тоже не поверил, что это могло случиться с таким классным летчиком, и твердо заявил, что на его аэродром Киселев не садился. Ни сам Киселев ни его самолет не были найдены.

О том, что самые тщательные поиски пропавших во время войны летчиков зачастую были тщетными, свидетельствует известный летчик А.А. Щербаков. Он пишет, что после того как в воздушных боях были сбиты Владимир Микоян и Леонид Хрущев, «...верховная власть потребовала подтвердить гибель обоих. Для этого были использованы неординарные силы и средства. Однако ни останков самолетов, ни тел летчиков обнаружить не удалось. Практически невозможно было обнаружить самолет, упавший в лесном массиве...».

По словам отца, в случае с В.А. Киселевым положение усугубляли обширные болота Калининской области.

Во многих книгах по истории советской авиации встречается одна и та же фотография В.А. Киселева - летчик стоит, заложив руки за спину, весело прищурившись с то ли смущенной, то ли ироничной улыбкой.

Таким же его увидел писатель А.Н.Толстой через два дня после тарана: «По полю к нам идет не спеша Виктор Киселев... Он смуглый от солнца и ветра, как все здесь на аэродроме. Подойдя, рапортует комиссару, что явился. Затем стоит, застенчиво поглядывая на нас серыми веселыми глазами» (очерк «Таран» в газете «Красная звезда», 16.08.41).

Помню, отец говорил про него: «Виктор был чернявый, вида цыганистого и все время улыбался». И верно. Весной 1942 г. на экраны вышел полнометражный хроникальный фильм «День войны», в котором есть кадры: летчики 34-го ИАП М.М. Найденко, Н.Е. Тараканчиков, мой отец и В.А. Киселев на боевом дежурстве сидят в кабинах своих самолетов. Найденко серьезен, Тараканчиков собран, отец внимателен, а Киселев... улыбается.

Надо сказать, что кроме В.А. Киселева и В.В. Талалихина воздушные тараны, правда, днем, совершили еще 23 летчика 6-го ИАК, Причем 20% всех таранов на счету 34-го ИАП. Это очень много и, наверное, объясняется тем, что «за спиной была Москва» и летчики полка решительнее других применяли эту бескомпромиссную атаку, как «последний довод сталинских соколов», чтобы не пропустить немцев к столице. Многие летчики считают, что «...таран требует от истребителя исключительных моральных качеств, огромного нервного напряжения, полной уверенности в своих силах».