Очень часто, давая описание этого боя, английские авторы уделяют много внимания желанию Шпее оттянуть начало боя, объясняя это только желанием дождаться захода солнца и получить преимущества в освещении. Не подлежит сомнению, что Шпее учитывал этот фактор. Однако приведенная фраза из рапорта Шпее объясняет его действия в начальной фазе боя совсем иначе. Попытки Крэдока идти на сближение Шпее принимал как желание занять более выгодную позицию на ветре от немецкой эскадры. На таком сильном волнении это имело огромное значение, так как занимая наветренную позицию, крейсера Крэдока стреляли бы подветренным бортом, который заплескивается волнами намного меньше. Немецкие крейсера, напротив, оказались бы стреляющим бортом к волне. А это могло вывести из действия орудия нижней батареи. Сохранив же наветренное положение Шпее разом уменьшил бы бортовой залп британских кораблей на семь 152-мм орудий на главных палубах крейсеров (по мнению Вильсона - четыре 152-мм на "Гуд Хоуп" и три 152-мм на "Монмоте"). Наветренное положение давало и другие преимущества: на неприятельские корабли относило дым из труб, что сильно им мешало, а в свежую погоду брызги заплескивали прицелы орудий.

Яругой целью маневрирования Шпее было желание отрезать британские корабли от берега - не следует забывать, что нейтральные чилийские воды были совсем рядом, а это уже спасение для проигрывающей бой эскадры. Крэдок, по всей вероятности, не рассчитывал прорываться к чилийскому побережью, но ведь Шпее об этом не знал. Крэдок, тем не менее, был вынужден идти на сближение, так как его главной артиллерией были именно 152-мм орудия. Кроме того, он, несомненно, стремился использовать выгоды освещения, пока оставшиеся еще на его стороне.

Шпее на этапе начального маневрирования оказался в гораздо более удачной позиции и, несомненно, рассчитывал оказаться в наветренной позиции к англичанам. Однако маневрирование Крэдока, наряду с его дальнейшим увеличением скорости, заставило немецкого адмирала делать выбор - вступать в бой при невыгодном освещении и добиваться наветренного положения или не принимать бой, ожидая светлых сумерек и только не позволять противнику выйти на ветер.

Шпее приходилось учитывать, что его крейсера с изношенными механизмами не смогут обойти англичан и выйти им на ветер, поэтому отдал предпочтение выгодному освещению, рассчитывая на светлые сумерки и яркую луну. Эти преимущества Шпее получал без каких-либо усилий - просто оттягивая время боя и сохраняя начальную дистанцию посредством небольших отворотов от противника. Попутно надо сказать, что при описании боя англичане часто используют как прием тот факт, что свои корабли поворачивали «в сторону противника», а немецкие корабли «от противника». Невольно напрашивается мысль о якобы нерешительности немецкого адмирала. Конечно же, об этом не может быть и речи - просто грамотное маневрирование и хорошее использование возникающей тактической ситуации.

Таким образом, Шпее оттягивал начало боя, и Крэдоку оставалось только получить все возможные выгоды скоростью и маневрированием до начала боя, произвести сближение на параллельных курсах и затем, вступив в затяжную перестрелку, до наступления темноты (и выхода из боя) нанести максимальный ущерб немецким крейсерам, связав этим их передвижения. Как уже говорилось, ни один адмирал не может допустить мысли, что его разобьют в пух и прах за какой-то час боя.

Между тем расстояние между эскадрами уже сильно сократилось, покидать «поле предстоящего боя» было поздно (до и не входило, видимо, в планы Крэдока, тем более, что заходящее солнце хорошо осветило бы его бегущие корабли). Вариантов у Крэдока оставалось немного. Прорыв к чилийскому побережью в намерения Крэдока не входил. Оставалось вернуться на прежний курс зюйд, выжать все ресурсы из машин и, максимально увеличив скорость, попытаться обогнать Шпее. оставив его под ветром. Крэдок вполне мог допускать, что у крейсеров Шпее после океанского перехода машины сильно износились и без нормального ремонта скорость крейсеров намного снизилась. Но, тем не менее, разница в скорости не могла быть большой, и чтобы резко обогнать немцев требовалось немного удачи - для этого либо немецкий адмирал должен был совершить какую-нибудь ошибку, либо случайности боя заставили бы его замедлить ход. И на то, и на другое шансов было немного. Но иного не оставалось.

Своим маневром Крэдок уже добился изменения курса немецкой эскадры, поэтому в дальнейшем сохранении курса на SOst необходимости не было. И Крэдок приказал перестроиться в кильватер и ложиться на прежний курс, параллельный немецкой эскадре.

18.08. Британская эскадра повернула «все вдруг» вправо на 5R, выстраиваясь в кильватерную колонну.

Дальнейшие намерения Краддока не оставляли сомнений: как только эскадра легла на новый курс, он сделал явную попытку сблизиться с неприятелем и поднял сигнал «курс зюйд».

18.18. Адмирал Крэдок приказал увеличить ход до 17 узлов (хотя понимал, что «Otranto» отстанет). Эскадры шли на юг слегка сходящимися курсами.

18.20. Крэдок поднял сигнал: "Следовать движению адмирала. «Otranto» иметь самый полный ход". Затем «Good Hope» повернул на 1R в сторону германской эскадры - курс оказался строго на юг.

18.22. Адмирал Шпее повернул на 2R влево (от противника), удерживая прежнее расстояние до противника.

Крэдок своим новым маневром частично добился свой цели сближения с противником. Но в отличие от прежнего маневра «все вдруг», новый поворот не позволял немецкой эскадре выйти разогнавшимся англичанам на ветер. Ложась на сближающийся курс - на высокой скорости,- он заставлял Шпее либо принять бой немедленно (при освещении, еще выгодном англичанам), либо отвернуть на курс при котором штормовая волна будет бить кораблям Шпее в стреляющий борт - хоть и под острым углом. Британским крейсерам, наоборот, волна под острым углом набегала бы на нестреляющий борт).

Но еще оставалась другая проблема - немецкие корабли продолжали идти южнее и впереди, хотя и незначительно. Увеличивая скорость, Крэдок, в данном случае вероятно, хотел «убежать» немного вперед. Это позволило бы его кораблям выйти из сектора горизонта, в котором его корабли наиболее хорошо просматривались бы после захода солнца. На то, что Шпее вступит в бой немедленно, Крэдок, по всей вероятности, уже не рассчитывал, и теперь принимал меры для боя в невыгодных условиях освещения.

Шпее уже не мог повысить скорость настолько, чтобы обойти Крэдока и занять положение хотя бы носом строго против волны - не рискуя при этом вступить в перестрелку, что не входило пока в планы немецкого адмирала. Поэтому, проигрывая на тактических скоростях, Шпее теперь полностью возложил надежды только на освещение. «Я так маневрировал. - писал он, - чтобы заходящее солнце не мешало мне. Луна еще не была полной, но обещала хорошее освещение позднее ночью». Как видно, он уже не вспоминает про наветренное положение. И видимо не рассчитывает на него.