18.20. Адмирал Крэдок по радио вызвал «Canopus», указав ему свое место (37°30'S; 74°00'W) и сообщил о своем намерении атаковать неприятеля. «Canopus», шедший на север 10-узловым ходом, принял радио и ответил «Мое место: 41°10'S; 76°20'W. Курс NN-10°» (так в тексте - NN, прим. ВВС), то есть в 200 милях к югу.

18.37. Солнце сильно село к горизонту. Адмирал Шпее повернул на 1R вправо - теперь уже в сторону своего противника. Расстояние до противника 135 гектометров (73 кабельтов). «Dresden» к этому времени уже присоединился к германской эскадре и шел позади «Leipzig».

Примерно 18.40. Адмирал Краддок, посчитал присутствие обоих неприятельских легких крейсеров опасным для довольно сильно отставшего «Otranto», уменьшил ход до 16 узлов. Он продолжал требовать от него увеличения хода во что бы то ни стало. На это «Otranto» отвечал, что против встречной волны большего хода он развить не может. По мере уменьшения скорости флагманского крейсера «Otranto» сблизился с «Glasgow» и вышел ему на правый борт. Корбетт сообщает, что «Otranto» запросил, не следует ли ему держаться вне линии боя, и, хотя ответа не получил, продолжал оставаться с правой стороны «Glasgow» вне досягаемости артиллерийского огня, так как вполне справедливо считал себя не имеющим боевого значения».

18.50. Солнце садится все ниже. Шеер повернул в сторону англичан на 1R. Дистанция оценивается немцами в 124 гектометра (67 кабельтов). Теперь уже немецкая эскадра все больше и больше сближается с британской.

С заходом солнца преимущества британской эскадры становились абсолютным недостатком. Немецкие крейсеры терялись на темном восточном горизонте, силуэты кораблей Крэдока четко обозначались на западном, подсвеченном заходящим солнцем.

Усилия Крэдока дали результат. Английская эскадра к этому времени практически догнала немецкую, и они шли на траверзах друг друга сближающимися курсами. Более того, несмотря на уменьшение хода до 16 узлов, англичане заметно обгоняли немецкие корабли. И при этом заняли более лучшее тактическое положение, используя волнение в свою пользу.

19.02. Английские корабли уже довольно сильно опередили немецкую эскадру. Крейсера Шпее продолжали идти сближающимся курсом. По видимому, Крэдок по маневрированию немецкого флагмана понял, что Шпее стремится начать бой. Неизбежность его была очевидной, и Крэдок, по всей видимости, решил упредить немцев и ввести в действие максимум 152-мм орудий. Вся надежда у англичан была именно на них. Чтобы могли стрелять максимальное число орудий было необходимо, чтобы в стреляющий борт не била волна, то есть нужен был курс на SOst - а значит поворот.

По приказу Крэдока британские корабли повернули сильно влево, в сторону немецкой эскадры.

Это поворот в английских источниках никак и нигде не комментируется, то есть фактически умалчивается. И Корбетт, и Вильсон упоминают о нем только в виде констатации факта. Не более.

А между тем, он имел очень важное значение - и ветер, и волны теперь налетали на НЕСТРЕЛЯЮЩИЙ борт английских кораблей, причем под углом, приближающимся к первой четверти слева от носа. С подветренного борта волна просто обязана была быть меньше - корпус корабля принимал волну на себя. Именно так командиры кораблей маневрируют в шторм, когда пытаются поднять с воды что-либо. Сперва корабль заслоняет предмет от волны своим корпусом, а потом поднимает его на борт. То есть, в данной позиции орудия подветренного борта британских крейсеров теоретически могли стрелять ВСЕ. Так ли это было - подтвердить некому. Но именно этого, как можно предположить, и добивался Крэдок своим поворотом - ввести в бой максимум артиллерии, включая орудия нижних казематов. Таким образом, на данном этапе, Крэдок, маневрируя скоростью и курсами, переиграл Шпее. Но все-таки решающие слова сказала артиллерия.

Здесь уместно привести высказывания английских историков:

Корбетт пишет: «При таких условиях освещения, находясь под ветром у противника и принимая стреляющим бортом сильную волну, на какой успех могли рассчитывать наши сравнительно старые суда...», и далее: «С каждой минутой тактические условия для нашей эскадры ухудшались - волна била в стреляющий борт, каскады воды обдавали комендоров и орудийные прицелы...». Потом он противоречит себе: «Дым головного немецкого крейсера, несшийся назад сильным юго-восточным ветром, скрывал от «Glasgow» «Leipzig».

Вильсон пишет: «Германский флагман мог выбрать дистанцию для начала боя и положение относительно ветра, которое еще и до наших дней имеет большое значение для стрельбы. Ветер дул в лицо комендорам Крэдока, и им мешал дым неприятельских кораблей, а стекла их прицельных труб заливало брызгами».

Как видим, и Корбетт, и Вильсон намеренно искажают истину. Ни ветер, ни волна не набегали на стреляющий борт английских крейсеров. Конечно, это не означает, что не было брызг, и прицелы не забрызгивались. Но, все-таки, разница должна быть ощутима, и даже очень.

Не ухудшались для английской эскадры и «тактические условия». Напрягая усилия своих кораблей, Крэдок сумел обогнать немецкую эскадру, сам выбрал время начала боя, дистанция для открытия огня, и даже поворотом эскадры сумел добиться удобного для стрельбы положения кораблей. Более того, при удачном стечении обстоятельств он мог бы завершить маневр «палочки над Т».

1 ноября. 18.30 -19.30